Да, он ее знал. Почти все о ней понял с первого взгляда, наверняка, иначе вел бы себя по-другому. Он в людях неплохо разбирался и относился к ним так, как они того заслуживали. А она все думала и думала, что он шутит. И когда на бал градоуправителя пригласил, подарив синее, необычайно ей идущее, платье. И когда впервые предложение сделал, улыбаясь сквозь боль, болван. И потом еще много, много раз. Потому что она к себе относилась хуже, чем он, считала себя менее достойной, точнее, достойной гораздо меньшего. Но это она поняла гораздо позже.

— Я все еще скучаю. По разговорам и объятьям у камина в том дурацком доме в горах. А лыжи все еще ненавижу, — произнесла Нерта, подойдя к камню, красиво обрамленному посеянным весной стреколистом.

Она сорвала паутину, нахально растянутую пауком между высокими колосками стреколиста и веткой успевшего разрастись куста шиповника. Присмотрелась, наклонив голову набок, пытаясь понять, начала ли непогода уже стирать с камня имя человека, который под ним покоится. И уловила блеск. Подозрительно знакомый блеск.

Она шагнула чуть влево. Потом немного вправо. Отошла на шаг, подошла на два, едва не наступив на стреколист. Склонилась чуть сильнее, чем в первый раз и нервно рассмеялась.

А ведь Кавир ее знает не хуже, чем муж. Может даже получше. Потому что Эйтин видел в ней женщину. А Кавир ученицу. Решившую упорствовать девчонку, закусившую удила и сумевшую преодолеть препятствия, которые он с радостью ей предоставил. И он видел, как она стоит у этой плиты. Знал, что она всегда подходит почти вплотную к шиповнику, потому что так тень от платана, растущего у семейного склепа, этот склеп размывает, прячет и гранитный камень видно ярче. Видел, как она склоняет голову, пытаясь понять стирает ли время надпись, хотя и знает, что настолько быстро буквы с гранита не исчезнут.

— И я не могла сюда не прийти. Может даже должна была по вашим предположениям, учитель, прийти гораздо раньше. Но нас там один хорек развлекал и удивлял. Приходилось за ним следить. И я не приходила целых одинадцать дней… почти. А до этого умудрялась прийти в пасмурные дни и склеп с любого места не отвлекал. А до этого вас искали.

Интересное открытие. Даже очень хорошо зная человека, можно ошибиться, что-то пойдет не совсем так, как задумывалось. И подсказка, которую должны были найти почти сразу, будет ждать нерадивую ученицу слишком дого.

— Надо же, — прошептала Нерта.

Записную книжку она извлекала из сумки осторожно, стараясь не делать лишних движений. Словно дернись она излишне неловко и очередной кусочек головоломки, который заметить можно, только уловив блеск и присмотревшись, возьмет и пропадет.

— Не очередной, самый первый, — поправила себя девушка, старательно выводя символ «начало всего сущего».

Легкий ветерок шевелил стреколист и кусочек головоломки пропадал, изрезанный травяными тенями. Потом появлялся и замершая в неудобной позе Нерта продолжала перерисовывать закорючки, черточки, полузнакомые символы. И гнала от себя мысли, что Кавир мог быть о ней лучшего мнения, чем она заслуживает. Мог рассчитывать на большее. Ждать от нее того, на что она не способна.

— Нет уж, — поспешно отогнала ненужные мысли девушка, закрывая блокнот. — Найду значения. Вычислю координаты… эти линии, это же координаты по старой контрабандной сетке для тайников. Я точно такое видела в одной из книг, которые мне рекомендовал Кавир. Действительно!

Нерта улыбнулась. Поймала себя на том, что хочется радостно засмеяться и броситься в объятья Эйтина. Именно броситься, так, чтобы он начал жаловаться на подкрадывающуюся старость. Но вместо этого коснулась ладонью камня и пообещала прийти к концу недели, рассказать, что получилось.