Эйтин всегда умел слушать. И слышать, что важнее.

***

Ливин, ощущая себя странно, наблюдал в щелочку между дверью и косяком за стажеркой. Ее место отсюда видно было не очень хорошо. И чтобы рассмотреть, чем же она там занимается, приходилось стоять в весьма странной позе, прижавшись головой к стене и скосив взгляд под нужным углом. Стажерка выглядела подозрительно задумчивой. И ее настроение явно изменилось. Не могли же на нее так собакозаводчики повлиять. Там весьма раздражающие личности, если он все правильно понял.

И у этого любителя бить морды не спросишь, не заходила ли она куда-то по дороге. Не так поймет. Или как раз так.

— Забытые северные боги, чем я занимаюсь? — спросил сам у себя мужчина, аккуратно закрыл дверь и пошел к столу. — Надо было на нее следилку раньше цеплять, тогда бы и спрашивать не понадобилось.

Собственные странные действия раздражали.

То, что невозможно было подойти к Нерте и потребовать действовать сообща — тем более. Сначала не помешает доказать, что она вообще что-то делает для поисков Кавира. Поймать на горячем. Застать врасплох и не оставить выбора.

— И о чем я думаю? Хуже только действовать согласно плану неизвестного сочинителя приказов. Хотя что-то в этом плане определенно есть… Но Погремушку сочинитель не видел. Точно не видел.

Он немного подумал, опять подошел к двери и решительно ее открыл. Надо про собак расспросить.

Стажерка, словно почувствовав его интерес, шустро спрятала в сумку блокнот, в который вечно что-то записывала. И Ливину до покалываний в пальцах захотелось его заполучить в свои руки.

Впрочем, а зачем получать блокнот, если можно тихо и незаметно снять его недолговечную копию. Ей вряд ли пришло в голову защищать его от подобных действий. Опыта пока не хватает. Девушка не маг, ничего не почувствует и не поймет. В управе маги, конечно, есть. Так что копировать нужно не в управе.

— Письмо, — мысленно напомнил сам себе Ливин. — Пригласить девушку попить кофе, предложить кого-то с собой захватить, если ей захочется. И еще раз поговорить про письмо. Вдруг я такой мнительный и оно мне покоя не дает. И она никого не возьмет. Не в этом случае. Сама пойдет объясняться. И сумку не оставит.

План был отличный на первый взгляд. Во второй раз Ливин решил на него не смотреть. Не получится, так не получится. Попробовать стоило. Он тихо подошел к девушке, которая смотрела на него, как на причину своей зубной боли, длящейся не меньше недели. Постарался доброжелательно улыбнуться, из-за чего в ее взгляд добавилось подозрений в чем-то нехорошем.

— Давайте поговорим о письме, — предложил Ливин.

Погремушка удивленно моргнула. И глаза у нее стали большие и внимательные.

— Задание я не отменю, — твердо сказал Ливин. — Просто попробую объяснить, почему это была не очень хорошая идея. Для вас и вашей будущей карьеры.

— О? — удивилась она и вежливо спросила: — Начальство может быть очень мстительно?

— Нет, — мотнул головой Ливин. — Может, но дело не в этом.

— Говорите, — предложила она.

Он картинно огляделся, одарив персональным взглядом каждого, кто заметно прислушивался.

— Давайте не здесь. Заодно кофе попью, взбодрюсь.

И улыбнулся. Обаятельно.

Она тихо фыркнула, но отказываться не стала. И сумку с блокнотом с собой прихватила.

— Так что с моей карьерой? — спросила стажерка, когда он галантно усадил ее за столик в беседке при кофейне в двух шагах от управы.

Ливин глубоко вдохнул, наблюдая, как тонкая и незаметная даже для магов вроде Вилена Каймари (если специально искать не будут) паутина маячка оплетает Погремушке волосы. В волосах подобные паутинки случайно не заметишь, особенно в длинных. Даже жалко, что в последнее время среди мужчин в моде волосы короткие.