— Бестолочь!

… эта бестолочь, являясь молодой, красивой, чего уж там, богатой, да еще и стажеркой в сыскной управе, ведет себя так, словно до сих пор сиделка. Причем, бедная, старая, хромая на обе ноги, кривая на правый глаз и с таким личиком, что только воров от библиотек отпугивать, изображая привидение, выпивающее жизнь при помощи занудства.

— Помогает она всем подряд. Отвести деток к работающим бесплатно городским целителям уговаривает… Ланима… можно подумать, я не знаю для чего эта дрянная трава нужна. На сарский дурман монет не хватает вот и заменяют. И еще историю попечальнее наверняка рассказали, дуре. А потом этой дурой расплатятся, при первой возможности. Знаем, плавали…

Иллюзия потихоньку истончалась, а переписать нужно еще много.

Интересно, его подчиненные не хватятся? Хотя с чего бы? Наоборот порадуются, что не мешает.

Ливин пробежался глазами по нескольким страницам. Выписал очередной дрянной адрес с временными обозначениями и датами, которые еще не прошли.

Вот тоже еще дура. Кто, ввязываясь в дела с неизвестными беременными, к которым водят неизвестных дамочек, как Ливин подозревал, мечтающих стать мамами и готовых забрать чужого ребенка, пишет об этом дрянном деле в рабочем блокноте?! Как можно быть настолько бестолковой?! Это же… Да что угодно может случиться. Начиная с того, что эти записи кто-то как-то заполучит и займется шантажом, причем всех участников «маленького заговора». И заканчивая… а демоны знают, что там за папаша и почему ребенка нужно отдавать в такой тайне, а не к светлым сестрам в корзинке относить. Они даже заплатить за дитя могут, обозвав эту суму подъемными для попавшей в неприятности бедняжки.

— Идиотка! Мышь глазастая! Мозгов меньше, чем глаз!

Исписанные страницы постепенно заканчивались и, к счастью, закончились раньше, чем место на новостном листе.

— А это что за дрянь? — спросил сам у себя Ливин, рассматривая последний исписанный лист. — Схема? Где-то я что-то похожее видел. Так…

Он покрутил свой лист, уложил на колено объявлением о чьей-то свадьбе. Объявление было большое, в рамке, с тонким и изящным нестандартным шрифтом. И явно допечатывалось вручную за отдельную плату, для него просто место оставляли. Зато поверх этих буковок о чьем-то грядущем счастье будет неплохо видно схему и перерисованные непонятные значки. Определенно дрянные значки, потому что такие Ливину до сих пор не попадались.

— Дура ненормальная! — помянул стажерку Ливин, дорисовав непонятно что. Сверился с оригиналом, кивнул и решительно развеял иллюзию.

Давно его никто так не злил.

Вот как можно быть такой?

— Погремушка!

Исписанный новостной листок он аккуратно сложил надписями в середину и спрятал в карман. Немного постоял, подышал. Приятно пахло цветами. Пчелы недалеко гудели. Птички пели. Захотелось лечь на траву под забором и лежать, пялась в небо, как в детстве. И чтобы по саду с высокохудожественной руганью (потому что бранными словами нельзя, ребенок услышит!) бегали слуги, родственницы, а потом и случайно заглянувшие гости. Пользоваться иллюзиями Ливин научился задолго до того, как в нем обнаружили мага. Долгое время только ими он и мог пользоваться. Интуитивное такое умение. Такое бывает почти у всех магов, хотя и не столь ярко выраженное. Ярче бывает только у пророков.

А тогда маленький мальчик не задумывался почему его не находят, пробегая мимо в каком-то полуметре. Просто надо было лежать тихо, не шевелиться и очень хотеть, чтобы не увидели. И все срабатывало.

— Хорошие были времена, — признал Ливин, выглянул за забор, убедился, что никого в узком переулке как не было так и нет, и решительно перелез через забор.