Хотелось посмотреть в глаза Погремушке. Хотя она, конечно, вряд ли правильно поймет столь пристальное внимание.

А умение лучше всех играть в прятки исчезло. Наверное он стал слишком рассудочным для того, чтобы оно осталось.

Может у этой дуры что-то такое срабатывает, пока не поумнеет?

А она этого даже не понимает и как только поймет…

Захотелось схватить эту идиотку за плечи и хорошенько потрясти. А еще наорать. И пришлось опять дышать, опершись спиной о забор и слушая пчел в чужом саду.

***

Нерта честно пыталась расшифровать послание учителя. Потому что была уверена — это первая ступень. А за ней обязательно будет вторая. Она бы и на работе только этим занималась, но, увы, «любимое» начальство почему-то решило о ней не забывать.

Сначала Ливин Тарсеу смотрел с непонятным подозрением, она даже про письмо вспомнила и начальственное задание. Потом решил выгулять ее до кофейни и весьма доходчиво объяснил, какую глупость она сделала. А казалось бы, ерунда. С другой стороны, обидчивых личностей полно и обидеться они могут на что угодно. А тут такое удобное правило и, кажется, даже закон.

Потом он вернулся оттуда, где пропадал после кофейни и посмотрел на Нерту так, что ей захотелось под стол спрятаться. А потом еще улыбнулся, очень натянуто.

Она представила, как он постоянно к ней подходит с такой улыбкой и интересуется, как продвигается задание по поиску источников сплетен. Сразу поняла, что долго так не выдержит. Буквально наступила себе на горло, отложила загадку Кавира и дочитала письмо Олли. В котором ничего особо интересного больше не попалось. Видимо публика окончательно от хорька устала, а на фоне бросившей невесты все остальное меркло.

Или это самой Нерте перестало быть интересно.

Но она постаралась, потратила целый вечер и часть ночи, и почти для всех слухов придумала причину возникновения. Некоторые, правда, так и не дались. Потому что такой идиотизм мог взять начало только в чьих-то воспаленных мозгах. И к реальности оно не имеет отношения.

— Так и скажу, если спросит, — решила Нерта, посмотрев на себя в зеркало. Оттуда на нее смотрела решительная особа, бледненькая, даже кудряшки не были способны замаскировать усталость, а пить бодрящие капли она больше не рискнула. — Спать больше надо, подруга, — пожурила ее Нерта и пошла к выходу, решив, что пройдется пешком, окончательно проснется и взбодрится. А еще кофе попьет.

Хороший ведь план.

Был.

Нет, пройтись получилось, утренний ветерок взбодрил немного. Какой-то странный тип, решивший с утра промчаться по городским улицам на лошади, не обращая внимания на прохожих — бодрости еще добавил. Кофе закрепил достигнутый результат, и пришла Нерта в управу раздраженная и готовая запихнуть сочинение на тему сплетен Тарсеу в глотку, если ему что-то там не понравится.

И что сделал этот тип?

А он взял и опоздал. Надолго. Нерта успела в раздражении намешать сахара в четырех чашках чая, а заниматься этим она начала не с самого своего прихода.

Остальным не было дела до того, куда делось начальство. Милана, когда Нерта решила с ней поговорить о его опозданиях и уходах из управы посреди дня неизвестно куда, загадочно улыбнулась и обозвала его красавчиком. Причем, смотрела она при этом на Нерту как-то странно.

А потом этот… мерзкий хорек соизволил явиться, с чем-то упакованным в почтовую бумагу в руках. Явно не выспавшийся, уставший и злой.

И странно смотреть на Нерту стали все присутствующие. А Милана еще и подмигнула задорно, аж захотелось ей на голову вылить четвертую чашку чая. Не зря же его готовила.