Остальные проведанные адреса Ливина тоже не порадовали. Два находились в классических трущобах, выстроенных жителями из всего, что под руку попало, на дальних окраинах, непригодных для разведения огородиков. Не сносили их городские власти только потому, что обитатели сразу расползутся по более приличным местам. А большинство местных обитателей не хотели бы видеть даже на улице с давешним борделем. Потому что в том борделе клиента могут прирезать за отдельную плату, причем заплатить надо много. А местные, особенно те, кто так или иначе пытается отрешиться от действительности, убьют в лучшем случае за медяк, а могут и просто за то, что не вовремя на глаза попался.

Третьи трущобы были ничего так, из разряда бедненько, но чистенько. С зеленью и овощами, растущими в ящиках у порогов. С цветочками и попытками красить стены. Посреди этой улочки был даже целительский дом для самых бедных. Но тут Нерта бывала не так часто, как в тех, где действительно опасно. Неинтересно ей, наверное. Меньше совершенно неадекватного народа.

Ливин, если честно, вообще считал, что окончательно опустившихся типов пытаться спасать бесполезно. Оно им не надо. Их все устраивает. И разных спасателей они в лучшем случае считают забавными идиотами, с которых что-то можно получить. А в худшем они для них воплощение врага, того, который вечно им жить мешает. А это уже причина для мести.

— Идиотка, — проворчал Ливин, размышляя, стоит ли тратить время на посещение остальных подозрительных адресов. Что он там новое увидит?

Да, а еще он был искренне уверен, что многие из тех, кто лезет спасать разных любителей экзотических трав, юных попрошаек и карманников, и многих прочих, делают это чтобы хорошо выглядеть в собственных глазах. Чтобы можно было свысока смотреть на менее добрых людей. Рассказывать о собственной добродетели и пенять за отсутствие оной у знакомых. Но, увы, это точно не случай Погремушки.

— А жаль, — проворчал Ливин. — Иначе можно было бы на нее плюнуть и пускай себе тонет, дура.

Может она чувствует себя виноватой? За то, что разбогатела? С нее станется.

Вернувшись домой Ливин попытался улучшить настроение. Для этого он по дороге купил копченое в пахучих ветках мясо, сыр, немного овощей и бутылку с тягучим, почти черным вином. Стажерка, судя по следилке, была верна своим планам и сегодня сидела дома. Гостей Ливин не ждал. И именно поэтому нашелся тип, решивший появиться на пороге в столь неподходящее время.

Впрочем, этот тип мог явиться на запах мяса. Поесть чего-то приготовленного по семейным рецептам он любил. И как чуял когда это можно сделать за чужой счет. И это притом, что он был богаче Ливина и Погремушки вместе взятых.

Увы, сам Ливин об этом типе совершенно забыл. Он даже забыл, что приглашал его в гости, намекая на развлечение в виде слежки за одной глазастой мышью.

И что на него тогда нашло? Если обнаружат следилку, проблем будет меньше, чем от этого типа. Тем более, начальство раздает странные приказы странными способами. Так что на многое глаза закроет, примета такая.

— Ну? — спросил Ливин, открыв дверь и увидев на пороге Дирша Майгасу.

— Я твою посылку принес! — радостно заулыбался друг, всучил сверток с книгой, хорошенько приложив по животу и, пока Ливин пытался нормально вдохнуть, прошел мимо него. — О, у тебя вкусно пахнет! — обрадовался он еще больше и безошибочно пошел на запах. — Ты меня ждал именно сегодня или совпало?

Ливин кое-как разогнулся, закрыл дверь и посмотрел ему вослед.

Глядя на Дирша никогда не заподозришь в нем то, чем он является на самом деле. С виду он обыкновенный. Даже невзрачный. И волосы тускло-русые. И глаза серо-голубые, как у половины жителей западных провинций. И лицо не впечатляет и не запоминается. Да на него посмотреть во второй раз не захочется, особенно женщине, настолько это лицо не интересное. Пока он не улыбнется. Улыбаться этот тип умеет очень обаятельно. Когда хочет.