— Давай я попробую!

— Слушай… я видела за садом гостевой дом. Настоящая заброшка, посмотрим? — увожу я мысли Машки подальше от гостиной и зарабатываю вторую грамоту “Мама года”.

Гостевой дом на одну комнату, даже кухни нет, туалет на улице. И все же он светлый, уютный и вполне просторный, в стиле прованс.

Отмахиваясь от паутинок, мы вытаскиваем оттуда плетеные кресла и стол, покрытые белесым слоем пыли. Моем их из шланга, попутно поливая водой друг друга.

Обедаем (правда, обычные люди в это время ужинают) на этих же стульях. Машка нацепила соломенную шляпу с широченными полями, которую нашла в гостевом доме. Шляпа то и дело сползает с головы. Я все время улыбаюсь.

— А теперь пойдем купаться к Данику! — снова заявляет Машка, выпятив сытый живот и держа двумя пальчиками фарфоровую чашку с какао. И пока я усиленно думаю, чем мне соблазнить ее на этот раз, выдает: — Или к Вере в гости, но с ночевкой. Я ей обещала!

Сегодня мне чертовски везет!

Я звоню Таисе Ивановне, убеждаюсь, что Машка не нафантазировала. Покупаю малышне вкусняшек и отвожу мелкую на ночевку, а сама возвращаюсь в пустой дом. Хожу по комнатам, возвращаю вещи на свои места. Убираю садовую мебель. Складываю чемодан. Мою посуду.

Вот уже и ночь подбирается. И черт… мне становится так неуютно одной в этом доме.

Вытаскиваю стул на террасу, сижу, пью кофе — без коньяка непривычно. Слушаю затухающие звуки — скрип велосипеда, лай собак, пение птиц. И не скажешь, что город.

Закат стремительно тускнеет, будто кто-то губкой впитывает его цвет.

Все темнее.

Все тише.

Дом дышит за моей спиной.

Столько мыслей в голове, столько воспоминаний, но я не даю им пробиться. Вот, Катя, соловьи поют. Вот ёжик бежит через дорогу. Ручки стула стали влажными от росы. Смотри, слушай, осязай — будь взрослой, не проваливайся в воспоминания. Тебе всего-то ночь продержаться.

В тишине громко, требовательно вибрирует телефон.

Сын Саши.

Он же не за ответом звонит? Ответ завтра, я же сказала.

— Привет. Не спишь? — слышу его голос, эту скребущую душу интонацию, и грустно улыбаюсь.

— Не сплю.

— А Машка спит?

Смотрю на часы.

— Спит.

Слышу какое-то движение в телефоне, будто Даник устраивается поудобнее.

— Приходи ко мне.

Мои брови так высоко ползут вверх, что над ними собираются морщинки.

— Зачем это?

— Увидишь. Я жду. — И Даник сбрасывает вызов.

Зависнув, смотрю на телефон.

Даник, твою мать…

Перезваниваю — абонент недоступен.

Не люблю, когда “не доступен”. После Саши на эту фразу мозг всегда реагирует паникой.

Все с Даником в порядке, я же знаю. Просто в его доме телефон не везде тянет.

Сижу, гипнотизируя экран.

А к черту. Я же знаю, что все равно пойду.

20. Глава 16. Саша бы им гордился

Захожу к нему во двор, подсвечивая путь фонариком. Где-то в глубине дома горит свет. Поднимаюсь на крыльцо и боковым зрением вижу… огонь!

Пристань горит!

Несусь туда, но еще с лужайки замечаю: это просто костер на берегу, оттуда тоненько веет запахом шашлыка. Рядом мельтешат тени.

Ну нет… такие развлечения мне сейчас не по душе. Всегда не по душе. Я не люблю компании, особенно те, в которых меня можно принять за чью-то маму.

Разворачиваюсь, чтобы уходить, — и едва не врезаюсь в Даника. Он стоит передо мной, расставив руки, в каждой по две бутылки пива. Я делаю шаг в сторону, и Даник тоже — не дает пройти.

— Ты куда собралась?

— Домой.

— И не думай.

Делаю мученическое выражение лица.

— Я уже выросла из всего этого.

— Из желания веселиться и приятно проводить время? — спрашивает Даник, выгибая бровь, как роковой герой мелодрамы.