Я вдруг остро ощутила, что с этой точки наши отношения изменятся. До сих пор я его опекала, но с этой минуты все будет по-другому.

Закончив разглядывать пещеру, его глаза остановились на мне и неторопливо ощупали с ног до головы. Меня и раньше рассматривали бесстыдно, откровенно задерживаясь на груди. Но от его взгляда я вдруг разволновалась и почувствовала, как к щекам приливает кровь. Как назло перед глазами мелькнул образ его мощного, обнаженного тела. Я смутилась еще больше и потупила глаза.

— Кто ты? — низкий голос был приятен для слуха.

Эти два слова вызвали целое озеро чувств. Я совсем не так представляла наш первый разговор. Хотелось засыпать его вопросами, чтобы побольше узнать про человека, которого спас Трехликий. Вот только от мужчины исходила такая сила, что я задвинула свои вопросы подальше, приложила руку к груди и представилась:

— Я Таира, дочь хозяйки Кривых Холмов.

— Что за имя! — незнакомец блеснул рядом ровных, крепких зубов.

Усмешка придала его лицу живости и немного снизила градус суровости, но ответ меня неприятно царапнул. Не на такую благодарность я рассчитывала! Мог бы, как минимум, проявить уважение к своей спасительнице!

Я натянула на лицо дежурную улыбку:

— Над моим именем мы посмеялись. Давайте теперь посмеемся над вашим!

— В твоем имени ничего смешного. Я представил себе Кривые Холмы. Что до моего имени… — он сморщился, помолчал и резко перевел тему: — Где мы?

— В Черной Пещере, что находится на Кривых Холмах.

Он опять усмехнулся, чуть дернулся, и, поморщившись, схватился за нижнюю часть затылка — как раз в том месте, откуда я вытащила арбалетную стрелу. Замер, будто прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Что за... — пробормотал с досадой.

— Вы были ранены. Вы даже этого не помните? — в моих словах проскользнуло сочувствие.

Вместо ответа на мой вопрос он бросил на меня неприязненный взгляд и приказал:

— Принеси еды, Таира! Я голоден.

— Что? — от подобной наглости я на миг онемела.

Он возомнил себя королем?!

Нет, конечно, после ранения в голову любой мог стать неадекватным, но это переходило все границы! Я и так собиралась его покормить — у нас же куриного мяса теперь вдоволь, жуй хоть до посинения! Вот только требовательный тон тут же отрезал всякое желание о нем заботиться.

— Я не обязана вас кормить. Уверена, вы сможете сами о себе позаботиться.

— Дерзишь, — он внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь проникнуть в сознание, а я лишь всплеснула руками от негодования.

— При чем тут дерзость?! Я помогала вам до сих пор, хотя не обязана. Вижу, вам теперь лучше. Отныне вы сами по себе.

Повернувшись, шагнула в сторону выхода, когда меня нагнал его голос:

— Погоди! Где ты меня нашла?

Ладно. Он имел право это знать. Я снова повернулась к нему:

— В южной столице. У ворот. В вашей голове торчала арбалетная стрела.

— Как мне добраться до столицы? — мужчина потихоньку вставал.

Его рост впечатлял — на голову выше меня, а ведь все считали меня высокой. Пошатнувшись, он чуть не упал. Прислонился к стене. Вымазался об черную, блестящую пыль. Поднес ладонь к глазам, растопырив пальцы, и с подозрением уставился на чумазую широкую пятерню. О, Трехликий, бедняга точно не в себе!

Меня охватило сочувствие вперемешку с раскаянием. Он же голоден, покалечен, а я начала придираться, прицепилась к интонациям…

— Я доведу вас до дороги, ведущей в город. Оттуда каждый месяц ездят обозы на южную ярмарку. Вы можете договориться с одним из торговцев и поехать в его телеге.

Незнакомец посмотрел на свои босые ноги. Потрогал ветхую одежду и скривился. Его явно не устраивали лохмотья, кое-как прикрывавшие его тело. По-прежнему держась за стену, поинтересовался: