Однако вместо этого Киллиан снова сглупил. Что ж, видать, день сегодня был такой.

– Кто вас послал? – выдавил сквозь сжатые зубы.

Будто это имело какое-то значение!

Будто он и так этого не знал!

Что, хотел пред смертью убедиться, что братец все-таки исполнил обещание?

– Марион, вас послал Марион?

– Принц? – в остекленевших глазах полукровки ему почудилось удивление. – Он сам уже труп. Вся ваша семейка узурпаторов – трупы.

Сказал и потом моргнул. Взгляд обрел осмысленность.

– Ах ты, гаденыш… – процедил Киллиану в лицо и впечатал кулак в живот.

Дыхание перехватило. Он согнулся, меч скользнул в сторону. Сейчас его пригвоздят к стене, как бабочку… или скорее, как жука.

Бабах! Огненный столб взметнулся к потолку и ударил по глазам. Неведомая сила подняла в воздух, снося с ног. Киллиан рухнул на пол, прямо на раненную руку. В виске вспыхнули искры. От боли помутилось сознание. Головорезов тоже раскидало.

Кто-то применил магию в стенах дворца… пытаясь спасти его?!

Чужие пальцы до боли сжали плечо.

– Идти можешь? – у склонившегося над ним были глаза с золотистой радужкой.

Киллиан просто кивнул.

– Тогда быстро за мной, – и, дернув головой, устремился по коридору. Назад, откуда они пришли, или вперед, понять не получалось. В глазах мутилось, шумело в ушах – силы покидали его вместе с кровью. Но времени на размышления не было, и Киллиан, держась рукой за стену, двинулся за неизвестным.

За некоторое время до начала событий.

Остаток пути незнакомец буквально тащил Киллиана на себе. Они спешили. На заднем дворе ожидала повозка – выкрашенные в темно-серый дверцы, ни следа герба или других опознавательный знаков. На окнах – темные занавески. Мужчина втолкнул Киллиана внутрь и запрыгнул сам, уже на ходу.

Какое-то время они молчали. Спутник то и дело вглядывался в окно. На красивом, как и у всех драконов, лице читалось напряжение. Наконец, он облегченно выдохнул и, оставив в покое занавеску, повернулся к Киллиану.

– Нужно перевязать, – кивнул на распоротую руку.

Киллиан пожал плечами. Нужно значит нужно. Накатила апатия. Все силы уходили только на то, чтобы держать глаза открытыми. Он привалился к противоположной дверце и вытянул ноги. Рана пульсировала, но боль ощущалась как-то отстранённо. И все же, когда на ней затянули повязку, зашипел сквозь зубы и не сдержал ругательства.

– А твой брат при виде крови готов упасть в обморок, – усмехнулся «спаситель». Испачканные в крови руки он обтер белоснежным платком с таким видом, будто на светском ужине плеснул на них вином.

– Марион тебя послал? – наверное, эта новость должна была взволновать, но он не почувствовал ничего. Ни радости, ни горечи, ни страха.

– Он самый. Кстати, я же не представился. Деррион, личный телохранитель принца.

– Да неужели… как он только решился тебя отпустить. И… зачем? – вопрос был искренним. Хотя намного больше, нежели получить ответ, хотелось просто сомкнуть веки и уснуть. И гори они все в огне Прадракона!

– С трудом, но видимо, посчитал, это твоя жизнь того стоила.

Киллиан только усмехнулся. Он уже почти смирился, что сегодня умрет. Когда все время живешь с этим страхом, угрозу его исполнения начинаешь ощущать едва ли не с облегчением. На языке зудели десятки вопросов, но они подождут того, кто сможет на них ответить, если пожелает, конечно. Мариона.

И прикрыл глаза, отдаваясь во власть бредовых видений. Неисповедимые тропы памяти привели в тот день, когда он сломал руку. Наверное, боль напомнила. А может, и не только она…

Ему шел двенадцатый год, а он так ни разу и не перекинулся в дракона. Обычно это знаменательное, но вполне естественное событие случалось не позже десяти. Вот и еще одна причина почувствовать себя ущербным. Неполноценным. За его спиной шептались, а знакомые усмешки делались все язвительнее и злее. А он пытался. Пытался изо всех сил. Сначала просто хотел быть достойным сыном такого отца. А потом понял, что если вскоре не полетит, то… император исправит ошибку, которую отчего-то все тянул исправить. Он испугался по-настоящему. Каждую ночь, укладываясь спать, Киллиан ожидал, что проснется от удушья, со стягивающим шею шелковым шнурком.