— Ну-ну, — пробормотал Леонтьев. — Воспитывать он умеет… и любит.

Катя открыла жестяную банку с чаем, с наслаждением вдохнула терпковатый аромат. Душа откликнулась, и что-то заболело внутри. Вспомнились детство и семейные чаепития в доме Ключинских.

С таким чаем спешка противопоказана. Такой чай любит медлительность, тишину. Катерина нажала на кнопку электрического чайника, но он не включился. Зато щелкнула горелка на плите, и под высоким красным чайником загорелось пламя. Этот видавший виды чайник Катя видела впервые, но намек поняла.

— Ты действительно с норовом, — пробормотала она, обращаясь к Избе. — Ладно, как тебе виднее. Как говорит одна четырнадцатилетняя особа, будем делать все олдскульно.

Иван беззлобно переругивался с Машкой. Мария обозвала его Иваном-царевичем, Леонтьев сказал, что отомстит, страшно и кроваво.

Катя немного остудила воду и заварила чай.

— Ура, тортик! — закричала Настя, открыв холодильник.

— Вы же с Машкой не ужинали еще! — всполошилась Катя.

— Да нормуль, — Машка как раз что-то дожевывала. — Что мы, дети? У дома бутиков с икрой не выпросим?

— Фу, икра! — скривилась Настя. — Соленая и на языке брызгается! Я ела шоколадное масло на хлебушке! Вкусно!

— Отлично, — вздохнула Катя. — Еще один Праздник Десерта. Настюш, отнеси торт на стол и расставь чашки.

… В назначенный час откуда-то повеяло холодом и… тьмой. Но Печь была горячей, а в камине пылали дрова.

— Неважно, где горит огонь, — подтвердил Иван, — и какой он. В старые времена достаточно было лучины или свечи, но сейчас чем ярче, тем лучше – все-таки магия на Земле уже не та.

Катя сосредоточенно кивнула и первой вышла в коридор. Настя как всегда слегка заробела и спряталась за Машу. Шах куда-то испарился. Иван прошептал Кате на ухо:

— Я тут. Подстрахую, если что.

Ровно в шесть заскрипели ступеньки на крыльце. Катерина прокашлялась и потянула дверь на себя. В прихожую вплыл… сгусток дыма. Уже внутри из него сформировался высокий тип в плаще. Под капюшоном у гостя клубился туман вместо лица, нижние конечности тоже, вроде как, отсутствовали – путешественник в прямом смысле плыл по воздуху.

«Офигеть», — мысленно решила Катя и вежливо, строго по инструкции, выдавила:

— Приветствуем вас, гость. Добро пожаловать в пересадочный пункт «Лукоморье».

Гость «задумался», а потом выдал неожиданно тонким, мелодичным голоском:

— Вы имеется новый сотрудник?

— Имеюсь, — брякнула Катерина, пытаясь сосредоточить взгляд на щупальцах тумана под капюшоном. — То есть… да, я новый сотрудник. Катерина Ключинская, можно просто Катя.

— А вы старый сотрудник? — «призрак» обратился к Ивану.

— Не совсем. Я помогаю стажеру.

— А вы? — этот вопрос адресовался одновременно Машке и Насте.

У Машки вытянулось лицо:

— Я… я…

— Это молодая поросль, — глаза у Леонтьева подозрительно сощурились, он явно наслаждался ситуацией. — Личинки.

— О! Поздравляю с завершением инкубационного периода, — Тень поклонился Машке, туман всколыхнулся и слегка выплеснулся, но потом опять забрался под капюшон.

Мария ошарашенно кивнула.

— Зовите меня Пион. Этот цветок как мое имя-заменитель адекватный. Это вам, сотрудник-новый-стажер, — путешественник вынул из-за спины темно-синий сверток, странная вещь тоже висела в воздухе у края рукава плаща. — Подарок. Уважительный шаг.

Катерина растерянно посмотрела на Ивана. Тот утвердительно моргнул – бери, можно.

— Спасибо, — Катя шагнула вперед, оказавшись почти лицом к «лицу» с гостем, задержала дыхание и аккуратно приняла сверток. — Ваша комната готова. Чаю?

— О! Почту за честь! Большое благодарю с моей стороны! — Пион «просиял»: туман окрасился веселеньким канареечно-желтым.