22. 21

Софи.

Напрочь лишаюсь дыхания. А заодно и остатков мыслей, что роились мухами в голове.

Распахиваю глаза, выпрямляясь. Смотрю в пустоту.

Нет. Нет.

Это не может быть Данис. Мне просто послышалось. Показалось.

Он бы сюда не пришел. Не сегодня.

За спиной слышатся тяжелые звуки шагов. И каждый из них гремит в моих висках оглушающим эхом. Первый, второй, третий, четвертый.

«Не Данис» останавливается у меня за спиной.

Делаю вдох. И, когда в нос бьет запах сандала и табака, приходится признаться себе - не обозналась.

Медленно оборачиваюсь.

Асадов, как всегда, выглядит идеально. Глубокий зеленый взгляд обрамляют черные густые ресницы. На скулах щетина. Ниже белоснежный ворот рубашки, распахнутый настежь пиджак.

И я по инерции отступаю. Хочу отодвинуться, потому что он стоит слишком близко. Но отступать мне сейчас некуда. Если только бросаться в распахнутое окно. На секунду я даже всерьез допускаю такой вариант.

Дан смотрит спокойно, но напряженно.

– Ч-что ты… – шепчу, а губы не слушаются. Дрожат. – Что ты здесь делаешь…? Я-я… – мотаю головой, боясь поверить в то, что он действительно здесь, – я-я не приглашала тебя…

Он в ответ так давит взглядом, что я начинаю улавливать всю тупость собственного вопроса. Данис Асадов пришел ко мне. Пришел целенаправленно. Именно сейчас. В этот день. Чтобы…

Чтобы что?

– Дан! – срываю голос в истерику. Смотрю на него так, будто хочу обвинить во всех смертных грехах. Отчасти, так это и есть.

Зачем?! Зачем он пришел?! Все разрушить?! Он ведь знает! Все знает! Знает, как я слаба перед ним! Знает, какую имеет надо мной власть! Неужели он хочет так со мной поступить?! Снова взять то, что ему захотелось, попутно лишая меня шанса на счастье, а потом просто выйти из номера, бездушно закрыв дверь за собой?!

Нет.

Нет. Нет. Нет. Нет.

Я ему не позволю!

И сейчас, именно в этот момент, мысли о возможности бросить Яноша у алтаря, кажутся мне до абсурда смешными! Как я могла задуматься о таком?!

Ну неужели?! Неужели, этот бесчувственный мужчина стоит хотя бы мизинца моего идеального Яна? Он никогда в жизни не будет ко мне так же заботлив и нежен! Никогда в жизни не подумает о чувствах других! И снова, еще сотню раз, растопчет меня, забывая о том, что перед ним живой человек и однажды он может сломаться! Окончательно! Навсегда!

Я отпускаю пальцы, до этого сжимающие покрывало. Шелковая ткань падает мне прямо под ноги.

Поднимаю голову выше, смело принимая взгляд Даниса и твердо произношу:

– Уходи. Ты должен уйти.

Асадов проходится взглядом по моему белоснежному, и теперь слегка измятому платью. Останавливает его на груди, которая часто вздымается от волнительных вдохов.

Кожу от его взглядов будто рассекает пламенной плетью.

Данис продолжает молчать, и это молчание весит целую тонну. Давит на мои плечи, прогибает и душит.

Из последних сил заставляю спину держаться прямой, да настолько, будто собственноручно загнала туда металлический штырь взамен позвоночника.

Но в конце - концов не выдерживаю.

Лицо мое искажается спазмами. Губы дрожат. А перед глазами все расплывается.

Я в отчаянии толкаю его прямо в грудь.

– Уходи! – Кричу, не контролируя гнев.

Мне так больно и так обидно, что он готов отобрать у меня то, что я по крупицам выстраивала! По маленьким кускам свою жизнь собирала после того, как он меня раздавил!

Ведь он может все отобрать! И он знает, что может! Где же его мнимое благородство? Почему его сейчас нет и в помине?!

От моего удара Асадов немного отшатывается. На миг прикрывает глаза. А когда открывает их вновь - в зеленых изумрудах плещется столько тоски и отчаяния, что по моей спине холод идет.