Сезар Основатель ведь тоже на троне Эвитана не родился.

Но нынешняя поездочка на лошадке ценой в поместье - это уже даже не очередной случайный шпионаж из беседки. В компании очередной ветреной красотки.

Это - прямое вмешательство в чужую политику. И прямая измена интересам монсеньора Ревинтера. А то и Эвитана.

И главное - зачем? Новый официальный жених Марии - отнюдь не Гуго. И даже не Карл. И ей вовсе не грозит угодить в лапы Всеслава и там сгинуть.

Чем плох наследный принц Бьёрнланда, а? Там король – отнюдь не дурак. Дочку Роману не отдаст, но вот чужую в невестки принять готов. Такую, как Мария. Юлиану ему, небось, и не предлагали. Во избежание будущей войны.

Вновь - тихая, мягкая старшая сестра и воинственная, жесткая младшая. Но Мидантия искажает всё - в кривом, ядовитом зеркале. Тихая Мария ради любовника - в заговоре против собственного отца. А взгляд яростной Юлианы даже не теплеет при виде влюбленной сестры. Будто она хоть и помогает Марии, но сама презирает ее - до глубины души. И за любовь, и за заговор. Хоть в последнем они и виновны обе.

Зато первый грех Мидантийской Лисице точно неведом.

А если даже она Марию и жалеет, то тоже уничижительно.

Нет, в Эвитане всё было иначе. Проще, человечнее… понятнее.

Можно убеждать себя, что помогаешь несчастным влюбленным. Но правда в том, что у тебя еще и нет выбора. А несчастные убьют тебя сами, не слишком колеблясь. Или позволят убить другим. Доброй, сочувствующей сестричке, например.

И вряд ли даже пожалеют.

Чего ты добиваешься, принцесса Юлиана? Чья у тебя масть - хитрой лисы или рыжей тигрицы? Что тебе нужно на самом деле? Спасти любовь сестры? Полно - да веришь ли ты в любовь вообще? Или считаешь разновидностью чужой слабости? Алан тоже когда-то считал. Забывая историю собственных родителей…

Он полагал себя циником в свои прежние девятнадцать-двадцать. Но лишь сейчас увидел подлинный цинизм - в столь юном возрасте. В восемнадцать лет прекрасной принцессы.

Увидел - и содрогнулся.

Ирэн - куртизанка с титулом, ветреная охотница за удовольствиями и любовница сластолюбивого старика. Юлиана - расчетливая, хладнокровная убийца, играющая против родной семьи.

Кнут и пряник. «Спасите свою языкастую подружку, а заодно мою сестру. И будем в расчете».

Только держат ли такое слово? Особенно в Мидантии? И кому? Что для таких цена уже оказанной услуги?

Алан вдруг едва не расхохотался - на весь чахлый мидантийский лесок. Вон – деревья высвечивает отблеск факела. Слева и справа. Среди таких и труп не больно спрячешь.

Впрочем, ночь поможет. Укроет темным саваном. Аж до самого утра.

И ночные же птицы прощально прокричат. Их как раз спугнут.

Кто тут обычно кричит по ночам в мидантийских лесах? Ну, кроме убиенных жертв – кого невинно, кого не очень.

Юлиана вполне может сдержать слово. Она ведь ни разу не обещала, что пощадит его самого - после всего. Просто не прикончила сразу - так это же ничего не значит? Особенно в Мидантии.

Или решила до кучи растянуть удовольствие. Здесь в этом толк знают.

Больше только, говорят, в Шахистане.

И понесло же несчастную мидантийскую девочку с безопасного бала по небезопасному городу. Хуже только Роману в лапы. Там уже никакой эвитанский циник не спасет.

- Вам смешно, кавалер Эдингем?

Теперь они рядом – конь о конь. Прямо влюбленная пара. Редкая красавица и не редкий не красавец.

Успеет ли он ее застрелить? Внезапно, неожиданно? Нет.

Значит, незачем и пытаться.

Ревинтер не раз советовал в любых обстоятельствах сохранять холодную голову. Всегда можно спасти больше, чем кажется, если не паниковать.