Кладу себе на колени, и сдергиваю по одному каждый сапожок. Открываю окно и тупо выкидываю их на улицу.

— Какого черта вы творите?! — вопит Майя. — Думаете я босая от вас сбежать не смогу, черта с два!

Игнорируя возмущения обнимаю ладонями ее влажные пальчики на ногах:

— Так и знал, — цежу зло.

Снимаю мокрые носки. Выуживаю из кармана пару белых мужских. Благо у меня всегда в любой машине найдется несколько новых пар на случай ночевок вне дома.

Надеваю на сморщившиеся от сырости ножки. Почему-то я так и думал, что она снова будет с мокрыми ногами. Прямо как пару месяцев назад, когда она вошла в мой дом в наш роковой Новый год.

Эти ее мокрые следы на плитке меня тогда так взбесили, что я направился прямиком к ее отцу:

— Ты посмотри, как она одета, Влад, — цежу зло. — По-твоему это нормально? Я ведь подарил ей достаточно налички на днюху, чтобы элементарно одежды и обуви адекватной купить, нет?

— Согласен, друг. Так дело не пойдет, — он отшатывается от меня, и шагает мне за спину навстречу дочери: — Майя, почему ты меня позоришь столь неприглядным внешним видом?

Блядь, на весь зал!

Кто же такое делает прилюдно? Уже бы выпорол ее! Че мелочиться?

Ладно. Мой косяк. Придется исправлять.

В ярости растираю ладонями лицо, поворачиваясь к Владу. Собираюсь уже было остановить публичную порку Пчелки, но так и замираю с открытым ртом, едва не подавившись резким вдохом, когда взгляд натыкается на девочку.

Черное обтягивающие платье-мини просто идеально подчеркивает ее шикарную фигурку. Длинные рукава обнажают острые плечики. В глаза бросается черный бархатный чокер на тонкой шейке, со спускающейся к груди цепочкой. Хотя куда уместней бы на ней смотрелся какой-нибудь бриллиантовый ошейник. Но так тоже весьма охуенно.

На стройных ножках красуются высоченные гольфы, прошитые серебристыми нитями в самом верху. Залипаю…

В себя меня приводит голос, с недавних пор начавший казаться мне раздражающим:

— Посмотри, как все девушки одеты? И как ты?! — продолжает друг. — Это ведь неприлично.

Согласен. Это слишком вызывающе. Неуместно. Совершенно не подходит маленьким Пчелкам. Ведь девочки вроде нее должны вызывать умиление, но никак не… возбуждение.

Майя обнимает себя за плечи, будто желая спрятаться от десятка пар глаз, недобро уставившихся на нее. Но продолжает стоически сносить свой новогодний выговор.

— Вон и дядя Леша говорит, что ты ужасно вырядилась? — вдруг выдает Влад. — Да, Лех?

Что? Да я ведь вовсе не об этой одежде говорил.

Голубые глазки безошибочно находят меня. Теперь-то Майя уязвлено хмурится. Будто сдалась и больше не может вытерпеть нападки отца. Поджимает пухлые губки, будто сейчас расплачется, и… убегает из зала.

Вот черт.

— Да ты блядь издеваешься?! — одергиваю друга за плечо. — Я говорил о дырявых сапогах и худом пуховике! Неужели не видел, что у нее от холода губы посинели? При чем тут платье? Нормальное же платье! Зачем ты ее унизил при всех? Ребенку праздник испортил…

Я тогда отправил его успокоить дочку. И на несколько часов они пропали у меня из виду.

А я кажется из чувства вины слегка накидался, и к полуночи уже зажимался с какой-то потаскухой в кухне. Надо было срочно как-то разобраться с неуместным стояком.

4. Глава 4. ОНА

— Ч-что вы… делаете? — шокировано шепчу, непонимающе наблюдая, как Мансуров натягивает на мои сырые ноги огромные по размеру носки.

Вместо ответа он похлопывает ладонью по переднему пассажирскому, и охранник выдает ему один за другим новенькие красивые девчачьи угги на меху.

Беленькие. Прямо такие, как я давно мечтала.