Она даже пахнет как-то по-детски. Каким-то медом с ромашкой.

Понимаю, что неосознанно прижимаю девочку к себе. Одергиваю руку от ее талии:

— Заболеешь, Пчелка. Иди спать.

— Он-н жив? — дрожит она, не отводя взгляда от отца.

— Что с ним будет? Как раз проспится. Может мозги на место встанут.

Я тогда затащил его в комнату, чтобы балкон закрыть можно было. И ушел.

Влад на утро позвонил и извинился за свой ночной бред. Поклялся мне, что это он спьяну наморосил. И что это вообще я все не так понял.

— Я только хотел попросить тебя позаботиться о ней, если со мной что-то случиться. Ты прав. Ей хоть и восемнадцать, но такая еще мелочь.

Мы вроде даже помирились тогда.

Проблема была в том, что что он посеял какое-то гнилое зерно в моей голове. И потом эта мысль, так и не отпустила меня.

Вплоть до той ночи, когда я совершил непоправимую ошибку, поддавшись любопытству…

Блядь. Трясу головой, пытаясь привести себя в чувства.

Это ж выходит зря я тогда ему рожу начистил? Надо было сразу соглашаться на его предложение. И не случилось бы всего того, что случилось.

Иронично.

Ребенок. От этого ребенка?

Не будь уже ханжой, Мансуров. Когда трахал ее — не слишком страдал по этому поводу. Вот тогда думать надо было! А теперь уже поздно. Мне нужен наследник. И чую это мой последний шанс обзавестись потомством.

— Так это… — подает голос Стас, — вы спасать собираетесь? Время-то идет. Как бы не опоздать совсем.

— Кого спасать? — непонимающе уставляюсь на своего помощника.

— Ребенка же вашего.

— В смысле? — мрачнею в предвкушении херовых новостей.

— А я разве не сказал? Она в больницу на аборт пришла.

Цепенею от ужаса. Но адреналин помогает быстро прийти в себя:

— Твою мать! — перемахиваю через стол. — Пусть только посмеет… убью, суку!

3. Глава 3. ОН

Пока ехал в больницу почти удалось угомонить разбушевавшиеся эмоции. Спокойно роспись заказал на ближайший час. Велел ребятам своим одежду для невесты моей подготовить.

Но стоит ее увидеть и во мне какой-то зверь опять просыпается. Будто сто лет ее не видел. Хотя всего пару месяцев прошло. Но она другая совсем. Повзрослевшая что ли. Вся в слезах. Голову на стенку откинула. Воздух губами ловит, будто задыхается.

А я кулаки от бешенства сжимаю до хруста.

Больно тебе, сука?! Тогда зачем ребенка моего убить собралась?! Не входил он в ваши с папочкой планы, да?! Теперь войдет! Уж я-то об этом позабочусь!

Охренеть, просто.

Да чтобы меня на такие эмоции вывести, это же еще постараться надо. По крайней мере до нее ни одной женщине не удавалось такого. А тут даже не женщина. Девочка глупая.

Клянусь, я ее придушить хочу. В груди так и клокочет бешенство.

Ребенка моего убить захотела, дрянь?! Только посмей! Я прослежу, чтобы ты матерью ответственной стала. Это будет твоя плата за то, как вы с отцом меня подставили.

Грубо запихиваю Майю в машину и сажусь рядом.

— Я лучше умру, чем вашей женой стану! — шипит, швыряя в меня шубку.

В машине тепло, поэтому позволяю ей такую вольность.

Вот теперь вижу, что девочка и впрямь выросла. Вон какая характерная стала.

— Я не предлагаю тебе выбора, Майя. Мы поженимся, и ты станешь матерью моего ребенка, — отрезаю. — И послушной женой.

Признаться, дальше сегодняшнего дня я еще не рассматривал перспективы наших отношений. Одно точно знаю, раз она способна от меня понести, значит я ее уже точно не отпущу.

— Дай ногу! — требую.

— Чт-то? — теряется от неожиданной просьбы.

— Я сказал ногу! — рявкаю, но не дожидаясь очередного ее закидона наклоняюсь, и сам подхватываю ее ножки в потасканных сапогах на небольшом каблучке.