***

Артем

Я топтался в комнате выписки новорожденных.

Мне было нехорошо. Очень нехорошо. Я словно выпал из окружающей действительности. Она маревом проплывала мимо, я слышал произнесенные чьими-то глухими голосами обрывки фраз так, словно у меня заложило уши. Перед глазами то летали белые мушки, то наползали белесые пятна. Я не чувствовал тела, меня будто мотало в невесомости, хотелось прилечь — такая накатила беспричинная слабость.

Держался из последних сил.

И это чертово состояние не имело ничего общего с радостью. Я просто дох физически.

Чтобы не упасть, привалился к стене спиной и задрал голову, прижимаясь затылком к прохладной поверхности. От этого простого движения меня повело и затошнило. Еле удержался на ногах и опустил голову. И сразу почувствовал резкую боль под черепом.

Да что со мной?!

Кто-то подошел ко мне — я не мог сфокусироваться, а громкий голос звучал будто в кастрюле, бился о ее стенки и дико раздражал. Я сжал голову руками и сморщился.

И все исчезло. Кроме тишины и темноты.

А потом в нос ударил резкий запах, кто-то легонько бил меня по щекам.

— Ну вот и молодец, папочка, пришел в себя, — прощебетал незнакомый голос. — От счастья в обморок упал. Ничего страшного, и такое бывает.

Я с трудом открыл глаза. Мне все еще было очень хреново. Повести глазами, чтобы осмотреться, было трудно. Но я понял, что сижу у стены на полу, а жена держит меня за плечи.

— Вот удивил так удивил, — проворчала она. — Думала, козликом от счастья скакать будешь, а тут… Вставай давай.

У меня не было сил сделать это самостоятельно, но Наташа помогла.

— Где сын? — прохрипел я и поразился тому, насколько жалко и слабо звучал мой голос.

— С тобой все нормально? Ты белый весь и губы синие.

— Нормально, — ответил и наткнулся взглядом на конверт для выписки, который покупал для своего ребенка.

Шагнул к нему, и меня шатнуло.

— О нет, — Наташа крепче подхватила меня под руку, принимая на себя мой вес. — Это точно не обморок от счастья. Садись-ка посиди…

Она помогла мне сесть рядом со столом, на котором неподвижно лежал темно-синий с голубыми ромбиками конверт. Там мой ребенок. Мой первый сын. А я не могу взять его на руки, потому что они словно отнимались, стали ватными и не очень послушными.

Я точно не порядке.

Как же не вовремя!

Наташа кому-то звонила, что-то говорила — ее голос снова бился внутри моего черепа, как в ложка в железной кружке.

Потом что-то загремело, и мир кувыркнулся.

Меня, кажется, резко стошнило, и снова тихий темный провал.

В себя я пришел в больничной палате. Раздетый по пояс, лежал на высокой современной кровати. Девица в медицинской пижаме возила чем-то у меня по груди. Дернулся было, но услышал женский приятный голос:

— Лежите спокойно, еще минутку.

— Что случилось? — спросил, чувствуя себя вроде бы немного лучше.

— Транзиторная ишемическая атака, — объяснила девушка в медицинской хламиде.

— Что? Я таких слов не знаю.

— Микроинсульт в простонародье, — улыбнулась врач. — Придется полечиться.

— Сколько?

Вот не было печали…

— Три недели точно.

— Что?! Нет! — Я снова дернулся, чтобы встать и уйти. — У меня сына из роддома только выписали!

— Поздравляю, — улыбнулась девица. — А теперь спокойно еще минутку молча полежите, а то мы с вами никогда эхокардиографию не закончим.

Я откинулся на подушку и шумно выдохнул. Твою мать…

Дождался, пока закончит, и спросил:

— Жить буду?

— Долго и счастливо, — подтвердила девушка.

— Тогда я пошел. Где мои вещи?

— Вы можете и пойти, но какой смысл, если завтра вас привезут обратно с уже более серьезной формой инсульта?