— Великолепно, величественно, — улыбнулась я, оглядываясь на огромную хрустальную люстру в холле. — Возвышенно, вдохновляюще… — продолжила.

— Первое задание хочешь? — засмеялся Женя.

— Уже? Давай, — улыбнулась я в ответ.

— Напиши мне все свои ощущения в алфавитном порядке. Букву В можешь пропустить.

Теперь рассмеялась я.

Вот как у него это получается? С Женей рядом я забывала о своем горе. Оно фонило, но лишь на физическом уровне. А в книге психолога я прочитала, что физиологические реакции следуют за мыслями. Улыбайся — и настроение неизбежно поднимется. Я как раз перешла с книги о стоицизме к теме эмоционального интеллекта. Кто бы сказал мне раньше, что нон-фикшн о саморазвитии окажется гораздо более увлекательным чтением, чем художественная литература! Ох, как же много я пропустила…

За обменом репликами, мы поднялись на второй этаж. Именно на нем располагались приемные депутатов. Оказалось, это не просто кабинет и комнатка для секретаря, а целые… эммм… кварталы, в которых приемная с ресепшн — центр депутатской вотчины. Из нее двери вели в кабинет Жени — самое большое помещение со столом для конференций; из него открывались двери в комнату отдыха с барной стойкой и мягкой мебелью — это помещение больше походило на небольшую гостинку, тут можно было жить, а самое главное, что в ней за дверью был санузел с душевой кабиной. Еще две двери из приемной вели в небольшие кабинеты помощников депутата.

— Ну а теперь что скажешь? — спросил Женя после небольшой экскурсии.

— Нет слов, — покачала я головой. — Это у всех депутатов такое?

— Я не знаю. Наверное. Не интересовался. — Женя ответил как-то уклончиво, даже отвернулся, избегая смотреть в глаза, и пошел за свой стол. А когда сел за него, рукой предложил и мне: — Давай не стой, Катюш, садись. Введу тебя в курс, подготовимся документы для твоего перевода через увольнение и поможешь мне подготовиться к интервью. Да, ещё надо тебя к местному сисадмину отвести, чтобы дал доступ к программам. И в службу безопасности тоже заглянем, но это уже когда пропуск готов будет.

— Как всё строго и запутанно…

— Контроль жёсткий. Доступ по биометрии.

— Оу, — улыбнулась я, — каждый раз из клавиатуры будет высовываться игла и забирать у меня каплю крови?

— Нет, отпечаток пальца или сетчатка глаза, — объяснил серьёзно Женя, и меня настраивая на деловой лад. — Вот, держи список вопросов интервью.

— Их заранее присылают? — удивилась я.

— Да, если интервью плановое. Но могут быть неожиданные вопросы от желтой прессы.

— Ну они же обычно по личному проходятся, — задумалась я.

— У всех есть скелеты в шкафу, — бросил на меня быстрый взгляд Женя.

— Мне кажется, у тебя их нет, — откровенно сказал я.

— Ну а как я стал депутатом? — улыбнулся Женя.

— Голосование, нет? — предположила я.

— Да, но заключительный этап. Если будешь работать со мной, политтехнологией придется интересоваться. Тогда все и поймешь.

А я что-то вдруг будто выдохлась. Будто запала хватило ровно вот досюда, а дальше стало как-то все равно. Я вздохнула и приложила усилия, чтобы собраться с мыслями и слушать моего нового работодателя внимательно…

…День закончился для нас почти в десять вечера. Женя предлагал поехать домой, ведь сначала планировалось, что я проведу с ним часа три, пока пройду инструктаж и все такое. И так бы и было, если бы депутат на самом деле мог, как говорил, хоть совсем не работать, лишь бы результат был. Я убедилась, что работы у него как раз на троих хватит, и он сам пару раз заикнулся, что ему не хватает двадцати четырех часов в сутки на все дела, чтобы сделать их вовремя. Его то дергали к главе администрации, то звонили с жалобами люди — один звонок был из Выселков. Пачка распечатанных писем требовала регистрации и ответов, несколько резолюций на рассмотрение к ближайшей сессии обсуждения тоже нужно было подробно изучить. И ладно бы только их — еще и море сопутствующих документов и просто справочной информации.