Если поначалу герцог Бардольф живо напомнил мне незабвенного Евгения Евстигнеева в столь любимой мной роли канцлера Бестужева, когда он тыкал в кадр кукиш и со злостью говорил своим врагам: «Вот вам Бестужев!», то сейчас вся моя робкая симпатия к пожилому мужчине испарилась как дым. Позабыв от злости все наставления Пеги, я выпрямилась, скрестила на груди руки, словно герцог мог меня видеть, и с яростью прошипела:

— Это вам, ваша светлость, не стоит обольщаться! Я не то что любовницей, вашей женой никогда бы не согласилась стать! Так что не тратьте на меня зря свои эмоции! Лучше помогите разобраться с творящимся в Институте бардаком! Как вы уже заметили, наверное, добиться авторитета у коллектива для меня сложновато!..

Я осеклась на полуслове, напоровшись на полные животного ужаса взгляды кухарки и кастелянши. И с тоской осознала, что совершенно забыла от злости, где я теперь нахожусь, и в роли кого. Герцог никогда не простит мне того, что я сейчас ему наговорила в запале. Привыкла, что Палычу могу возражать столько, сколько хочу, и как хочу. Шеф поорет в ответ, но проглотит. Потому что две трети продаж на фирме принадлежат мне. Потому что именно я почему-то неизменно придумывала как, под каким соусом подать и продать все то дерьмо, которое шеф где-то закупал по дешевке и громко величал мебелью. Здесь же, в этом мире, я аферистка без роду и племени. Зато с кучей врагов. Количество которых только что благодаря моим стараниям увеличилось на одного.

Внезапно на меня навалилась такая дикая усталость, что пол под ногами закачался, словно палуба корабля. Голова закружилась. И даже зрение стало как будто хуже. Звуки куда-то отдалились. Кажется, меня кто-то и откуда-то звал. Но в этом я не была уверена. Нащупав за спиной длинный, тяжелый стол, я с трудом оперлась на него, ощущая, как дрожат колени и подкашиваются ноги.

Где-то, будто в другой Вселенной послышался перепуганный крик:

— Мисс Берг!.. Мисс Берг, что с вами?

В следующее мгновение в нос проникла такая одуряющая вонь, что и мертвец бы ожил, лишь бы сбежать и избавиться от нее. Неудивительно, что у меня словно второе дыхание открылось, и я нашла в себе силы оттолкнуть от лица источник вони. А открыв глаза, я напоролась на затененный капюшоном, полный ярости взгляд:

— Мисс Берг, — гадюкой прошипел сквозь стиснутые зубы магистр Лихниц, а это был лекарь, — вы — маленькая и безмозглая идиотка! Я вам что велел? Пить лекарства и лежать! Еще раз увижу, что вы бегаете по замку как полоумная, лечиться будете у деревенской знахарки, вам понятно? И мне плевать на последствия! Я отказываюсь брать на себя ответственность за столь безмозглую пациентку! Мисс Карвер! — без перехода, но уже более спокойно позвал лекарь. — Найдите стул для вашей госпожи, а то она стоять не в состоянии! А мне сейчас некогда ею заниматься! Я позднее отнесу госпожу директрису в постель!

Наверное, в этом месте мне следовало бы оскорбиться или обидеться. Но сил не оставалось даже на то, чтобы держать глаза открытыми. Видимо, это только дух мой здоров, а для тела последствия падения еще не прошли. Или же здесь вообще имеет место нечто другое, о чем я вообще не догадываюсь.

Пеги принесла стул, помогла на него опуститься и осталась рядом, позволяя опереться на ее тело, напитаться его теплом. Наверное, только благодаря этому я постепенно пришла в себя, хоть и чувствовала жуткую, нечеловеческую слабость. И смогла наблюдать, как магистр Лихниц, яростно ругаясь сквозь зубы, промыл лежащему на полу герцогу глаза и рану на голове, которую он получил при падении. И благодаря которой его и сочли мертвым.