В принципе, такое было возможно. Если мужчина пожилой, а про герцога все в один голос твердят, что он старый лис, то вполне мог случиться на нервной почве инфаркт или инсульт. Но что-то меня в этой истории все же напрягало, не давая безоговорочно поверить неприятной мадам. Кастелянша, или как ее там, не отводила в сторону взгляд и не нервничала. Но я с непонятной мне самой уверенностью могла утверждать, что она мне беззастенчиво врет.

— А если подумать? — поинтересовалась я у нее тем особым тоном, который берегла для клиентов, норовящих не заплатить по счетам и отказаться от выбранного дерь… кхм… товара.

Мадам самую капельку и всего на миг смутилась, но этого хватило, чтобы меня переполнила уверенность: врет! Самым наглым образом! И я, сердито поправив осточертевший чепец на лбу и добавив в голос строгости, надавила:

— Я жду!

Мадам злобно сверкнула глазами, но сдалась. То ли принимая мое право распоряжаться, то ли надеясь получить снисхождение:

— Ну вы же знаете Бетти! Она бы все перетерпела! И все было бы как раньше! Но его светлость слишком сильно дернул ее за грудки, и новое платье Бетти, которым она очень гордилась, треснуло. Вот повариха и взбесилась! Выбила миску из рук его светлости и оттолкнула от себя его самого. Герцог нечаянно вступил сапогом в миску с кашей, поскользнулся, ударился о стол, умер и упал! — Неожиданно в блеклых глазах кастелянши промелькнуло какое-то странное выражение, больше всего похожее на беззащитность. Которой я, впрочем, ни на грош не поверила: — Честное слово, мисс Берг, он сам бросил миску на пол, встал в нее и умер!

— Твою!..

Под полным ужаса взглядом Пеги ругательство пришлось проглотить. Герцог в миске с кашей — это было мощно. Но порождало кучу новых проблем.

Мрачно покосившись на кастеляншу, я сухо скомандовала, вложив в короткую фразу всю властность, на которую была способна:

— Ступайте! — О, как я, оказывается, умею! Сама опешила от того, что ляпнула. Что уже говорить о дамочке, которая потрясенно открыла рот и ошеломленно захлопала глазами. Но все же не торопилась выполнять распоряжение. — Я приду следом, — с нажимом добавила я, досадуя на то, что прежняя Кара не смогла снискать авторитет у персонала Института, а мне теперь мучайся. — Не могу же я выйти из комнаты в таком виде?

По правде говоря, мне было плевать на свой внешний вид, я всего лишь опасалась замерзнуть. Если в жилой комнате такой холод, то что тогда говорить о коридорах? Но мой аргумент неожиданно оказал на дамочку самое благотворное влияние. В ее глазах появилось понимание. И нечто, напоминающее облегчение, заставившее меня мгновенно напрячься. Мадам думает, что пока я буду переодеваться, она успеет что-то спрятать? Ну, придется ее разочаровать.

Едва раздался негромкий звук аккуратно прикрытой двери, как я вскочила, будто ошпаренная:

— Пеги, быстро! Дай мне халат, и побежали за ней!

У компаньонки округлились от ужаса глаза:

— Кара! Как можно приличной леди покинуть комнату в таком непотребном виде?..

— Я не приличная леди, — торопливо перебила ее, — я аферистка! А если сейчас замешкаемся, то стану еще и каторжанкой. Или как у вас наказывают за то, что вы с прежней Карой натворили? Эта мадам попросту подчистит все следы своего преступления и свалит вину на нас с тобой! Хочешь?

Пеги отчаянно замотала головой. Даже на глазах слезы выступили. Но все же, выбегая из-за ширмы в комнату, жалобно проскулила:

— Но как же так, Кара? А приличия?..

— Не до приличий сейчас, — оборвала ее сердито, торопливо идя следом. — Нужно распутывать то, во что вляпались. Так что все, что можно переложить на чужие плечи, сейчас на руку, и его не стоит упускать. Плюс, мой несчастный и встрепанный вид, и скорость, с которой я прибегу на место преступления, добавят мне очков в глазах проверяющих…