— Думаю, ты права. Этот старый лис нюхом обман чует. Жаль, что с проверкой прислали именно его. Кого-то другого можно было бы попробовать очаровать и таким образом попробовать обвести вокруг пальца. Но что делать с герцогом, я не знаю. Его и настоящая Кара побаивалась. Слишком уж проницательный. С сильным магическим даром.

Я закусила губу:

— Значит, нужно сделать так, чтобы он получил ответы на свои вопросы, удовлетворился ими и убрался отсюда как можно скорее. А чтобы я смогла как-то выкрутиться и переключить вельможное внимание на что-то другое, мне нужно знать все! До мельчайших подробностей! Так что садись и рассказывай!

Пеги внезапно хихикнула в кулачок:

— Ты иногда так смешно выражаешься… Сейчас расскажу. Ты только спрашивай, если что-то будет непонятно. А то я не очень понимаю, о чем нужно говорить. Вот только… Как быть с обедом? Тебе же вроде как плохо, значит, не до еды?

Я отмахнулась, устраиваясь поудобнее:

— Не умру. В конце концов, когда я покину комнату, у меня должен быть бледный и больной, а не цветущий вид. А ты вполне можешь сходить и пообедать. И хватит уже отлынивать! Рассказывай давай!

Со всеми моими уточнениями, по моим ощущениям, рассказ Пеги занял не один час. И картина для меня вырисовывалась не очень радостная. Я, свободная и самодостаточная женщина двадцать первого века, тридцати одного года от роду, привыкшая отвечать не только за себя, с размаху угодила во что-то, до боли напоминающее девятнадцатый век на земле. Только с поправкой на наличие магии, которой в моем мире никогда не было. Необъятные платья, зависимость от мужчин, отсутствие медицины в моем понимании (лекари не в счет, во-первых, маги-лекари не всем доступны, а во-вторых, в магию я все еще не могла поверить, антибиотики были гораздо ближе и понятнее).

В среде магов ситуация была немного получше: магички или магессы (зависело от величины дара) могли открыть собственную лавку или аптеку, носили более откровенную, вернее, менее стесняющую движения одежду, могли владеть чем-либо не по праву вдовства или наследования, а потому, что они это заработали. Да и опекуны юным волшебницам были без надобности. Только наставники. Среди тех же, кто волшебным даром не владел, а это было примерно две трети населения страны, нравы царили патриархальные.

К слову, мои подозрения подтвердились. Я действительно оказалась в какой-то волшебной версии старой доброй Англии. Даже название страны перекликалось с историей моего мира — Альбия. А в моем мире Англию называли Туманным Альбионом. Правил Альбией король Яков Пятый, его супруга, королева Мария, к власти отношения никакого не имела и занималась благотворительностью. Из чего я сделала вывод, что королевская чета магией не владеет. Так оно и оказалось.

На этом «глобальные» новости заканчивались. И «приятности» тоже. Дальше шли одни сплошные проблемы для меня и моей невольной компаньонки.

«Попала» я в отдаленное графство Феррендшир. В самое его сердце. В замок Ферренд. В первый момент у меня екнуло сердце. Но прагматичный ум менеджера по продажам педантично напомнил, что я не в доме правителя целого графства, а в каком-то там институте, и я немного успокоилась. Ровно до тех пор, пока не узнала всю историю целиком.

Оказалось, что наследников фамилии Ферренд не осталось. Около ста лет назад младший отпрыск этого и без того немногочисленного семейства отплыл на корабле в Новый Свет, чтобы там заложить новое имение и преумножить фамильное достояние. И где-то в пути между Альбией и Новым Светом сгинул. Ну, так бывает. Вот только через пару лет старший сын почтенного семейства на псовой охоте упал с лошади и свернул себе шею, не оставив после себя ни супруги, ни наследников. Вскоре за сыновьями сошел в могилу и сам граф Ферренд. Вдовствующая графиня пережила супруга и сыновей на двадцать лет. И именно она организовала, а затем передала на попечительство короны в своем замке Институт благородных жен.