Легко сказать. Мало что никогда я такого не делала, так ещё и под испытующим взглядом строгой начальницы. Руки невольно задрожали.

– Тебе помочь? – спросила Табея, не проронившая до этого ни одного слова.

– Если можно, – облегчённо выдохнула я и стала говорить ей, что и зачем делать.

У скотницы получалось всё легко, словно она занималась вариоляциями много лет. Разве что чуть помедлила, прежде чем сделать мне надрез на коже, но я шёпотом подбодрила её:

– Смелее. Нужна всего лишь неглубокая царапинка.

И тут же увидела на своём плече короткую дорожку из капелек капиллярной крови – даже боли не почувствовала. Без спросу взяла из чехла пинцет, подхватила подготовленную коросту и смело провела ею по ранке.

– Вот и всё, – протирая инструменты тряпочкой, смоченной в спирте, подвела итог операции. – К вечеру может немного температура подняться, потом ранка слегка загноится, поболит, но через неделю всё пройдёт. После этого оспа для меня будет не страшна.

– Ну-ну, посмотрим, – пряча инструменты и флакон со спиртом в ларец, грустно улыбнулась игуменья. – Мне будет жаль, если ты окажешься неправа.

Но у меня всё получилось! Настоятельница в течение двух недель лично наблюдала за моим самочувствием, но поняв, что я не собираюсь болеть и тем более умирать, вызвала меня для серьёзного разговора.

– Скажи, ты уверена, что эта операция помогает всем?

– Да, матушка-настоятельница. Уверена.

– Хорошо… Тогда завтра пойдём в лечебницу нашу, и я сама буду помогать тебе делать вариоляции сёстрам, ухаживающим за больными. Случись что, их первых зараза накроет.

И ещё две недели мы с игуменьей занимались прививками. В лечебнице делали всем поголовно, а остальным сёстрам — по желанию. Но прежде мне пришлось несколько раз во время общего завтрака рассказывать всем о пользе проводимой процедуры. Кто-то поверил с первого раза, кто-то согласился на прививку, послушав меня три или четыре раза. Были и такие, кого моя презентация не проняла. Как ни странно, но среди последних была и сама игуменья.

– Высший Создатель хранит по вере моей, – отмахивалась она от меня.

Ну что поделать с таким заявлением? Не силой же её прививать.

Незаметно за хлопотами по сохранению здоровья и лекциями о профилактике заболеваний пролетело два месяца, отпущенных мне для осваивания в новых условиях. Однажды утром после завтрака я услышала в сознании:

– Сегодня в монастырь важные гости прибудут, – сообщала осведомлённая обо всех новостях, сплетнях и происшествиях бабушка. – Сам король с сестрицей Анной едут тётушку навестить. Готова к встрече?

– Всегда готова, – на автомате ответила я фразой из пионерского прошлого.

– Переодеться не желаешь? – спросил дух покойной княгини.

Я осмотрела своё монастырское облачение. Чистое, в меру примятое в некоторых местах, но выгляжу не хуже других сестёр, спешащих закончить завтрак, чтобы приступить к назначенной им работе. Если мне и предстоит встретиться с Августом, то не думаю, что он ожидает увидеть меня в парадно-выходном платье для бала. А Барбел и вовсе всё равно, во что я здесь одета.

7. Глава 7

Барбел стояла у заборчика, отгораживающего скотный двор от основной части монастырского подворья, и наблюдала за моей работой. Я была погружена в мысли о том, стоит ли встречаться с королем и его доверенной дамой или нет. При этом я исполняла свое послушание по очистке участка, прилегающего к курятнику, и не заметила, как давно подошла Барбел.

– Вера, это, кажется, к тебе, – окликнула меня Табея и кивнула в сторону гостьи.

– Можно я отойду поприветствовать госпожу? – соблюдая субординацию, спросила я.