Фарн сначала дернулся. Видимо, авторитет Шрама у команды был непререкаемым. Но потом насупился, что-то сообразив и нагло заявил:

— Это при условии, что Шрам выздоровеет!

Я выпрямилась и скрестила на груди руки, уже начиная понимать, что зря трачу свое время на этого фарна:

— Выздоровеет! Можешь быть уверен! А я потом ему с удовольствием все расскажу!

Авторитет Шрама все же перевесил наглость. Пират нехотя повернулся ко мне спиной:

— Ладно. Идем. Но будешь должна. — И он оглянулся на меня с таким видом, что сразу становилось понятно, что именно я буду должна.

По позвоночнику вниз устремилась еще одна холодная капелька. В голове медленно зрело понимание, что, если я хочу уцелеть на этом проклятом корабле, мне кровь из носу нужно поставить Шрама на ноги в кратчайшие сроки. Вот только я инженер-биолог, а не врач.

Фарн провел меня, наверное, через весь корабль в крохотную комнатушку недалеко от рубки управления. Здесь помещался лишь стол, стул и небольшой застекленный шкаф. Одномоментно в комнате могли находиться лишь двое. И то, при условии, что один из двоих сидел. Настолько тесным был закуток.

— Ну вот, — ухмыльнулся фарн, открывая дверь и входя внутрь. — Здесь все, что у нас имеется по медицинской части. Милости просим!

Хмуро оценив размер комнаты, я сухо скомандовала:

— Выходи!

— Это еще почему? — Инсект и не скрывал того, что собирается зажать меня в комнатке.

— Потому, — с нажимом отозвалась я. — Мне нужно все достать из шкафа. А как его открыть, не дав при этом тебе дверцей по морде? Может, подскажешь?

Мыслительная деятельность подчиненного Шрама шла ровно пятнадцать секунд. Он посмотрел на меня, потом на шкаф, потом смерил взглядом расстояние от шкафа до себя. И, видимо, признал мою правоту. Молча вышел. Но не ушел. Но на это мне уже было плевать.

Буквально запрыгнув внутрь, я распахнула шкаф и принялась жадно изучать его содержимое. Увы, особо рассматривать там было нечего. Большую часть шкафа занимали перевязочные материалы, медицинский клей и все, что относилось к заживлению. Лекарств почти не было.

Чувствуя спиной взгляд фарна, я нашла пустой контейнер и практически не глядя выгребла из шкафа все, что не относилось к перевязкам. В каюте разберусь, что к чему. На мгновение задумавшись и вспомнив, как мама в детстве делала мне компрессы, чтобы сбить температуру, схватила две упаковки перевязочного материала. Сойдет вместо марли. А спирт, вернее, водку, можно взять в баре у Шрама. Буканьер почти не пил спиртное, но крепкого алкоголя у него было полно. То ли для коллекции. То ли угощать «партнеров».

Больше всего расстраивало отсутствие средств для определения болезни. Хорошо, если Шрам просто простудился, в чем я глубоко сомневалась, и через пару дней все пройдет само. А если это «привет» из лаборатории, в которую он забирался? Как и чем диагностировать? И чем лечить? От страха перед будущим противно тряслись руки и ноги. В голове царил дикий коктейль из тревоги, сомнений, опасений и решимости любой ценой поставить буканьера на ноги. Иначе крышка будет уже мне. Мне просто некуда деваться с этого корабля посреди космоса…

В каюту я возвращалась почти бегом. Не обращая внимания на что-то кричавшего мне вдогонку фарна. С ним буду разбираться потом. Если придется. На данный момент важнее всего поднять на ноги Шрама. Глядишь, и не придется отдавать долги этому фарну, мой пират отдаст их за меня. От этой мысли стало чуточку легче дышать.

За время моего отсутствия Шраму стало лишь хуже. Он уже стонал, не переставая, и метался по широкой постели, словно в своем воспаленном воображении с кем-то дрался. Впрочем, это вполне могло быть правдой. Едва я, пристроив по пути контейнер на первую же попавшуюся горизонтальную поверхность, подбежала к кровати, чтобы удержать и не дать упасть на пол, как в сантиметре от моего носа просвистел кулак буканьера. Я отшатнулась в последний момент, каким-то чудом избежав фингала под глазом.