— Где Шрам? Он срочно нужен!

Тон килла был холодным и каким-то страшным, что ли. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не поежится от него и ответить хотя бы относительно спокойно:

— Шрам болен. Лежит в соседней комнате…

Килл, не дослушав, метнулся в спальню. Я бросилась за ним, наплевав на второго визитера, опасаясь, чтобы пират не повредил как-нибудь Шраму. Но килл, видимо, лишь хотел убедиться, что я не солгала. Он склонился над кроватью, внимательно посмотрел на своего капитана, а потом выпрямился и задумчиво протянул, будто про себя:

— Даже так… Ну ладно… — И в этот миг его глаза наткнулись на меня. Медленно прошлись по телу от ботинок и до лица. А потом килл решительно выдал: — Идешь со мной. Теперь ты принадлежишь мне!

У меня гадко екнуло в груди сердце. Это было именно то, чего я боялась. Шрам свалился, и его авторитет зашатался. Чувствуя, как от страха спина покрывается холодным потом, а колени противно подрагивают, я искривила рот в отвращении:

— Не так шустро! И вообще, с какого это перепугу я принадлежу тебе?

Килл мерзко ухмыльнулся в ответ:

— По праву преемственности. Теперь я капитан корабля. Соответственно, все имущество Шрама переходит ко мне. И уже я решаю, что с ним делать: выбросить за борт, отдать команде или оставить себе.

Мне еще больше поплохело. Но я старательно скопировала мерзкую ухмылочку килла:

— А Шраму что ты будешь говорить, когда он встанет на ноги?

Аргумент оказался удачным. Килл заколебался. Покосился на лежащего без движения Шрама и задумался. А потом хмыкнул:

— Ну ладно. Днем раньше, днем позже. Особой разницы нет. Сиди пока здесь. И начинай уже привыкать к мысли, кто твой новый хозяин!

С этими словами килл и его сопровождающий вышли. Спустя пару секунд мягко всхлипнула, закрываясь, входная дверь. А я без сил опустилась на пол там, где стояла. Противостояние с киллом отобрало у меня последние силы.

На некоторое время в комнате повисла тяжелая тишина. Но спустя секунд тридцать раздался слабый голос Шрама:

— Ольга?.. Где ты?

Пришлось собираться с силами и вставать:

— Здесь, — со вздохом подошла поближе к кровати. — Что ты хотел?

Сиреневые глаза Шрама заглянули мне, казалось, в самую душу. А потом буканьер прохрипел:

— Мы были в «Сигме». И попали в сработавшую ловушку. Нас всех обдало какой-то взвесью пыли и воздуха так, что чихали и кашляли потом еще с полчаса. А доступ в галанет по паролю QN49m7Ut829_Wz. Мне нужно быть на ногах через пятьдесят часов, нас встретит корабль Тейта.

— Какие пятьдесят часов? — Я аж воздухом захлебнулась от возмущения. — Я не врач! Ты молись вообще, чтоб…

Шрам внезапным змеиным движением выбросил вперед руку и схватил меня за запястье:

— Ол-ля, — в моем имени нет шипящих звуков, но Шрам как-то смог его прошипеть, причем угрожающе, — Майлеорн — хороший штурман и отличный исполнитель. Но для того чтобы стать капитаном, ему не хватает двух вещей: опыта и решимости брать на себя ответственность. Мне плевать на свою жизнь! Но я клялся, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы спасти шкуры доверившихся мне модификантов. Если меня не станет, Майлеорн угробит и корабль, и экипаж, я знаю это точно. Так что если есть желание жить и дальше, сделай все, чтобы я встал на ноги через пятьдесят часов!..

В эту вспышку, видимо, Шрам вложил все имеющиеся у него силы. И едва пират выдохнул последний звук, как выпустил мою руку и бессильно откинулся, закрыв глаза, на скомканную подушку.

Меня тоже оставили последние силы, и я потрясенно шлепнулась на краешек кровати рядом с ним, глядя прямо перед собой пустым взглядом. Мне стало страшно до одури. Я боялась, что у меня не получится поставить Шраму правильный диагноз, а если даже и поставлю, то лечить будет нечем. А еще трясло от одной мысли, что Шрам все-таки умрет, а я окажусь в руках карьериста, думающего только о себе. От страха даже дышать нормально не получалось и сердце работало с перебоями. Но потом я спохватилась. Рано еще хоронить Шрама, он еще жив! Надавала себе мысленных оплеух. Вскочила, бросилась к столу и записала код доступа в галанет, пока информация не выветрилась из головы. Жалеть себя буду потом. Если ничего не получится. А пока нужно работать.