До тех пор, пока не почувствовала, как проворная и властная мужская рука не начала забираться мне под юбку. Вторая при этом дотянулась до бока, определенно направляясь к груди.

— Эй, ты решил исправить ситуацию? — поинтересовалась я, прервав поцелуй, но все еще восседая на Марсе.

— Какую именно? — невинно спросил он, глядя при этом вовсе не мне в глаза, а на ложбинку груди, обнажившуюся из-за трех верхних пуговиц, так своевременно расстегнувшихся.

— Я про ситуацию с беременностью, — предупредила строгим тоном и треснула по руке, нацелившейся на левое полушарие груди. — Ты решил исправить ее отсутствие? А, между прочим, я не шутила, когда сказала, что мне сейчас не до детей.

Потом, когда моя главная цель будет достигнута — тогда да, можно подумать о семье и детях. И, желательно о любимом муже, на чьем месте я не могла представить кого-то, кроме Марса. Но пока… Пока драконы Ихозаурусы угрожают мне и моим близким, я не должна, не имею права останавливаться. К тому же не смогу привести в этот мир ребенка, зная, какая опасность ему угрожает. Я и без того потеряла слишком многих…

Марс поднял голову и всмотрелся в мое лицо. Но из объятий не выпустил.

— Прости, Вэриния, если я слишком настойчив. Но меня влечет к тебе так сильно, что не остановиться. Знаешь, ты мне настолько нравишься, что порой ваше сходство с Вэром играет со мной злую шутку. Вы с братцем слишком похожи.

А вот это опасная тема. Ее нужно срочно менять, пока я не спалилась окончательно и не сказала нечто такое, что навредит конспирации. Эх, уж лучше бы мы обсуждали беременность.

— Тебе тяжело приходится с отчимом, да? — спросила я, все же сползая с колен Марса и присаживаясь рядом. — Прости, что спросила. Если не хочешь, можешь не отвечать.

— Все в порядке, тебе я доверяю, — Марс взял меня за руку. — Да, у нас с Винсенсом Трианом напряженные отношения.

Браслет на моей руке завибрировал, я глянула на индикатор: желтый. Черт, кажется, кто-то заглянул в нашу с Марсом комнату. Но нельзя же уйти сейчас, когда он решил доверить сокровенное.

— Высокую должность отчим получил благодаря моей матери и ее связям, — продолжил Марс. — Но когда ей нужна была помощь, не спас. Хотя мог бы.

Я понятия не имела, отчего умерла мать Марса, он не распространялся об этом. Даже Вэру, которого считал другом, не рассказывал.

— Ты за это его ненавидишь? — спросила я. — За то, что он оставил твою мать в опасности?

Марс вновь нахмурился и пожал мои пальцы, словно моя близость давала ему силы продолжать тяжелый и наверняка неприятный разговор.

— Не только. У нас с Винсенсом слишком разные взгляды на жизнь. Поначалу, когда он только начал встречаться с моей матерью, все шло идеально. Он заботился о нас, дарил подарки, называл меня сыном. Но после получил пост в верхушке БМК и совершенно изменился. Охладел к моей матери, ко мне тем более. Я не хотел, чтобы в академии знали, кто мой отчим и какую должность занимает.

— Другой бы гордился, — заметила я.

— Тем, что отчим в Попечительском Совете? — переспросил Марс и зло усмехнулся. — Нечем тут гордиться. За последние годы Винсенс Триан не принял ни одного решения, от которого я был бы в восторге.

Маячок снова завибрировал, а экран замигал оранжевым. Опасность!

Как это ни печально, но свидание пришлось срочно свернуть. Мое отсутствие могли обнаружить и строго наказать. А то и вовсе вычислить, куда и зачем сбежала. И тогда все пропало, ведь мне, в отличие от старшекурсников, не позволялось покидать Академию без особого распоряжения.

— Мне пора, — призналась я. Пришлось опять соврать, чтобы уход выглядел правдоподобно: — Зайцебыки подняли бунт, требуется помощь всех Наблюдателей.