– Я же просила тебя не делать этого! – тихо, но раздражённо прошипела она.

– Да. Знаю. Прости, – прозвучало хоть и проникновенно, но без доли сожаления.

Тернариэль умолчал, что у него были и сугубо личные мотивы убить герцога. Доминике ни к чему об этом знать. Пока что.

Дальше до поминального зала шли в тягостном молчании, а там было уже не до разговоров.

По всему мрачному залу были расставлены цветы в высоких глиняных вазах, ещё больше вгоняющие в тоску.

Герцог предпочитал тёмную цветовую гамму, поэтому ещё в пору своей молодости оформил этот зал в цвет морёного дуба.

Стены были обколочены деревянными панелями с вырезанными на них рельефными рамками. Доминике этот интерьер с детства казался безвкусным, топорным и траурным. И вот – зал выполнил своё предназначение. Он идеально подходит для печальных дум и кислых мин.

Радовало одно: гости сами общались друг с другом и не приставали с неискренними соболезнованиями к Доминике. Все вежливые и пустые слова она уже выслушала на кладбище.

Теперь же гости выпивали, закусывали, вспоминали, кто какие дела вёл с герцогом, и снова хватались за рюмку.

Даже Аман, который поначалу косился на свою невесту и принца, теперь вёл пьяные беседы о войне с Тёмными землями.

Кажется, никто не заметил, как герцогиня и принц Тернариэль покинули зал. Остальные члены монаршей семьи отбыли порталом в столицу ещё до поминок.

– Я хочу побыть одна и не видеться с тобой какое-то время, – сказала принцу Доминика. – Тебе лучше было уйти вместе с дядей Сибеусом, Эви и Ардом.

– Об этом я как раз и хотел с тобой поговорить, – задумчиво ответил Терн. – Могу я остаться в замке на несколько дней? У меня здесь есть кое-какие дела. Обещаю, что не буду докучать тебе своим вниманием.

– Ладно, – равнодушно пожала плечами она и отправилась в свои покои.

***

Тернариэль шагал обратно к кладбищу.

Нет, его не интересовала могила герцога. Он искал нечто другое. То, чего боялся найти больше всего на свете.

Более двухсот могил далёких и близких родственников Доминики...

Над каждым надгробием принц произносил одно и то же заклинание: явление образа духа. Это более простая штука, чем призыв настоящего духа умершего, но менее информативная. Просто астральный портрет, показывающий, как выглядел усопший при жизни.

Среди мертвецов не было Беатрис. Абсолютно точно.

Теоретически Бортеус мог закопать её тело под чужой могильной плитой, но нет.

Это одновременно пугало и вселяло надежду.

Что ещё мог сделать с принцессой герцог?

Лишить её памяти и продать пиратам в рабство? Вряд ли. Тут есть вероятность, что Беатрис как-то выбралась бы или отправила родным сигнал о помощи.

Убить её и закопать там, где никто не станет искать? – вполне возможно, но тогда найти её останки будет сложно. Да и... смысл?

Тернариэль решился на свои тайные поиски в надежде, что Беатрис жива.

Ибо Арсель каждую ночь являлся к нему во снах и требовал найти возлюбленную.

В эту ночь, когда магически и морально опустошённый Терн провалился в сон, друг уже ждал его.

На этот раз они находились на лесной опушке, той самой, где каменные тролли разгромили штрафбат Арселя. Самое частое место их встречи в снах, так как лесная опушка – последнее, что видел магистр аль Гольдерберниэль перед смертью.

– Ты ищешь её? – вопрос, с которого начинался каждый сон принца.

– Ищу, – кратко ответил другу Терн.

Сотни раз они уже спорили, где Беатрис, что с ней, и почему Арсель решил, что она жива. Больше разводить дискуссии не хотелось.

Тернариэль будет искать. Хотя бы ради того, чтобы его больше не мучили эти сны.