– Я знаю заклинание, которое поднимет гроб из земли за минуту, – принцу не особенно хотелось размахивать лопатой.

– Забудь про свою магию, если хочешь, чтобы дух вернулся в тело. Бери лопату и за дело!

Казалось, природа не на шутку разгневалась, глядя на раскопки могилы. Пошёл дождь. И чем дольше копали эльф и некромант, тем интенсивнее лилась вода с неба и гремел гром.

Бортеус де Фиарби встретил «гостей» густым запахом разложения. Крышка гроба отлетела в сторону, выдавливаемая изнутри раздувшимся животом мертвеца.

– Ох-х... – отвернулся принц и закашлялся от щиплющей глаза вони.

– Н-да... Когда, говоришь, его похоронили? – почесал нос Феникс.

– Три дня назад, – спрятав нос в сгиб локтя, ответил Терн.

– Хм. Такое чувство, что не три, а тридцать три... Что ж, начнём, – и он приступил к ритуалу.

В тусклом свете масляной лампы и под ливнем с трудом удавалось различить очертания лица герцога. Временами на небе зловеще сверкали молнии, открывая миру тайный ритуал.

Терн вздрогнул, когда Бортеус вдруг резко сел в гробу, сопровождая движения натужными утробными звуками.

– А-а-а... – прохрипел мертвец.

– Его дух уже в теле? – спросил Терн господина Лорквеста.

– Да. У тебя минута, не больше.

– Бортеус, где вы спрятали Беатрис? – обратился принц к герцогу.

– А-а-а... – раздалось снова. – Ха-ха-ха...

Все вразумительные аргументы вмиг улетучились из головы принца. В груди вскипела ненависть к Бортеусу.

– Говори! – громко потребовал Тернариэль. – Я знаю, что она жива!

Мертвец затряс головой из стороны в сторону.

– Ха-ха-ха... В камне, – шипящий хрип. – Я заточил её в камне...

В камне. Он всё-таки признал, что причастен к исчезновению Беатрис.

В камне... То есть она может быть практически везде.

Надгробия – камень. Замок – камень. Фундамент – камень. Даже земля – и та каменистая.

– Где именно? – спросил принц.

– Ха-а-а... – протянул мертвец, при этом внутри его тела что-то лопнуло, чавкнуло и треснуло.

– Ты лишил свою дочь матери. Верни Беатрис! Это лучшее, что ты можешь сделать для Доминики!

– Ха... – закряхтел герцог.

Вдруг молния угодила прямо в сидящего в гробу мертвеца. Удар был такой силы, что обгорела даже насквозь промокшая одежда герцога. Раздувшееся натужно воющее брюхо взорвалось.

Терн сам не заметил, как выпрыгнул из ямы и распластался на склизкой грязи. Никогда ещё кладбищенская глина не казалась ему такой приятной. Уж точно лучше, чем трупная вонь и гнилые кишки.

Всё познаётся в сравнении.

Удручало одно: герцог так и не раскололся, где Беатрис.

– Чего разлёгся, неженка? – бросил Терну Феникс. – Закрываем гроб и закапываем.

– Дух ушёл? Можно призвать его ещё раз? – спохватился принц.

– Нельзя. Эта мумия уже ничего не скажет.

Действительно. В гробу лежало скрюченное почерневшее тело, раскрывшее пасть в немом крике.

Делать нечего. Крышка гроба полетела в яму, а двое до нитки промокших и вымазанных в грязи мужчин снова схватились за лопаты.

Арсель был прав. Герцог как был гадом, так и остался.

***

В коридоре, ведущем в спальное крыло, Тернариэль встретил неторопливо разгуливающую в ночном полумраке Доминику.

Герцогиня вынырнула из своих размышлений, увидев двух мужчин, с головы до ног перемазанных в грязи и смердящих мертвечиной.

– Надеюсь, вы не могилу моего отца оскверняли? – осведомилась она.

Терн остановился в паре метров от Доминики.

– Почему не спишь? – поприветствовал он её встречным вопросом.

– Любуюсь грозой. Здесь большие окна и отличный вид, – ответила герцогиня. – Так откуда вы оба возвращаетесь в таком виде? – она кивнула на стоящего рядом с принцем некроманта.