– Хорошо. Я посмотрю.

– Тебе ведь тоже это не нравится, да? – перескочил на другую тему Аман.

– Ты о чём?

– О том, что родственники пасут тебя, как глупенькую беззащитную овечку. Считают, что ты не в состоянии сделать хотя бы мало-мальски осмысленное решение. Уверен, младший эльфийский принц гостит здесь вторую неделю не просто так. Не удивлюсь, что скоропостижная кончина герцога – его рук дело. Не боишься, что эльф применит магию, чтобы склонить тебя к выгодным для него решениям?

– Я бы на твоём месте поостереглась делать такие заявления! – предупредила Доминика.

– Ладно-ладно... – Аман выставил перед собой руки в примирительном жесте. – Я просто хотел убедиться, что твой рассудок в норме, и ты способна рассуждать здраво. Знай, что я всегда готов прийти на помощь, когда нужно.

– Мой рассудок в полном порядке, Аман, – строго ответила она. – Благодарю за беспокойство. А теперь я хотела бы вернуться к работе.

Как только жених ушёл, Доминика отложила бумаги и задумалась: в чём-то Аман прав.

Терн что-то подозрительно вынюхивает, Эви с Ардом и дядей Сибеусом явились на похороны, будто у них нет более важных дел... Родственники явно что-то затевают. Только вот что?

От мысли, что в глазах родных Доминика – бедная заблудшая душа, стало противно. Нет уж! Она никому не позволит решать за себя.

***

– Доминика, дорогая, ну как же можно сидеть с таким кислым лицом? – щебетала Анаис, причёсывая герцогиню ко сну. – Будто бы вы не за красавца Амана выходите замуж, а за маразматичного дряхлого старика.

Анаис и другие горничные все как одна твердили, какой Аман идеальный. Мечта, а не мужчина! Само воплощение мужественности и ума. За таким, как за каменной стеной.

Домми задумалась.

Да, Аман, без сомнения, умён, хорош собой, трудолюбив... Винить его в том, что он удовлетворяет на стороне свои сексуальные желания, глупо. Он взрослый тридцатилетний мужчина. Что ему ещё остаётся, если его свадьба самым удручающим образом каждый раз откладывается на потом?

Анаис лишь попалась графу под руку. Горничная, подневольная душа, к которой Аман испытал минутное влечение, не более. Не похоже, чтобы между ними была прочная любовная связь.

Может быть, Доминике и нужен такой: деловитый, не особенно к ней привязанный, трезво мыслящий, кто будет достаточно далёк от неё, чтобы больше никогда не ранить ей сердце?

Ей вспомнилась дружба с Сантой, которой больше нет, и Лиссом... На глаза навернулись слёзы. Никогда больше у Доминики не будет таких верных и близких друзей. Разве только Терн, но он отравил её отца и теперь снова что-то затевает...

Единственный, кто мог бы сейчас избавить от беспросветного душевного одиночества, – это Лиссабиниэль. Как так получилось, что они расстались насовсем? Что с ним сейчас? Помнит ли он Доминику? Наверное, лучше, чтобы забыл...

Лисс когда-то обещал ей, что будет жить, несмотря ни на что, и они ещё встретятся.

Не встретились.

Тогда, в академии, Домми и не подозревала, насколько счастлива. А теперь... всё стало пресным, карикатурным, неискренним, как сюжет плохо слепленного бульварного романа.

Что остаётся Доминике? До конца жизни киснуть в этом фарисейском болоте, как того хотел её отец? Неужели ничего нельзя изменить? Взбунтоваться? Перерыть весь мир в поисках Лисса? Отказаться от герцогского титула? Сбежать из этого кукольного домика?

Но на побег тоже нужны силы. Да и есть ли смысл? Не от кого больше бежать. Только если от себя.

Лиссабиниэль либо умер после страшного ритуала разделения души, либо научился жить один. Так имеет ли Доминика право нарушать мерное течение его жизни? Вдруг он давно уже пожалел о своей жертве?