– Я верно служил Великому Киру, не считая унизительным для себя склонять перед ним голову. Я служил старшему сыну Кира, хотя Камбиз часто бывал несправедлив к своим приближенным. Мне доподлинно известно, что Камбиз нашел свою смерть от рук заговорщиков. Может, эти люди и младшему сыну Кира готовят ту же участь, желая прикрыться моим именем. Кто знает? По моим подозрениям, Интаферн и Мегабиз повинны в смерти Камбиза…

В тот же день Арсам поставил своих гостей в известность, что они не могут рассчитывать на него в своих замыслах.

Но Интаферн, Мегабиз и Аспатин не были особо огорчены услышанным, поскольку в лице Гистаспа обрели не менее сильного союзника. То, что они ранее предлагали Арсаму, было предложено Гистаспу. Гистасп предложил обсудить вопрос о престолонаследии с Отаной и Гобрием, которые также имели право на царский трон.

Вся четверка без долгих колебаний собралась ехать в Сузы. Перед отъездом Гистасп уговорил отца отпустить с ним Дария.

Арсам уступил желанию сына с одним условием, что Дарий не будет замешан в постыдных делах.

Эта страна называлась Элам. Однако со времени персидского господства за ней укрепилось другое название – Сузиана: от главного города эламитов – Суз. Впрочем, коренных жителей этой страны персы чаще всего называли киссиями. Племя киссиев издавна населяло равнинную часть Элама.

Горный Элам, расположенный южнее Мидии и соседствующий с ней, был непригоден для земледелия. Населявшие его племена занимались охотой и скотоводством, еще они славились воинственностью и за проход по своей территории взимали дань даже с персидских царей.

Равнинный Элам, ограниченный с северо-востока горными вершинами, с юга – водами Персидского залива, a с запада – рекой Тигр, славился хлебными нивами, садами и виноградниками. Процветало здесь и коневодство. Горы закрывали путь холодным ветрам, а близость моря смягчала знойное дыхание месопотамских полупустынь.

Город Сузы, расположенный на реке Хоасп, был огромен. Городские кварталы, не обнесенные стенами, сливались с парками и садами предместий.

После тесных улочек Пасаргад Сузы показались Дарию зеленым раем, где теплый ветер разносит по округе не множество мелких песчинок, а сочный аромат густой листвы, плавный шум которой был слышен всюду.

Дворец Отаны стоял на городской окраине, скрытый со всех сторон густыми рощами, где свободно бегали зайцы, антилопы и олени. Лесные насаждения были окружены широким и глубоким рвом, наполненным водой из Хоаспа. Сразу за рвом теснились усадьбы знати, обнесенные высокими глинобитными дувалами.

Во время пути от Пасаргад до Суз Дарий краем уха слышал обрывки разговоров о том, как лучше всего расправиться с магами-самозванцами. Споры об этом не прекращались ни на стоянках, ни в дороге. Особенно усердствовал Интаферн, который настаивал на нападении на магов прямо во дворце. Против этого были Аспатин и Мегабиз. Гистасп чаще выступал примирителем всех троих, ибо дело иной раз доходило до брани и взаимных оскорблений.

Дария Гистасп не привлекал к этим спорам и даже всячески старался оградить от них.

То же самое было и в Сузах.

Дарий жил в одних покоях с отцом, но тот не брал его с собой на тайные совещания, хотя и не скрывал от сына истинных намерений заговорщиков. Дария это обижало. Он не раз пытался вызвать отца на серьезный разговор, чтобы убедить его в том, что ему не меньше Интаферна хочется покарать убийц Бардии.

Ответ Гистаспа был неизменным:

– Я не оставлю тебя в стороне, сын мой. Жди своего часа!