Гости согласились, не видя иной возможности сделать Арсама своим предводителем…

Дни проходили за днями, а Уштан все не возвращался. Внезапно в доме Арсама появился Гистасп.

– Откуда ты? – спросил сына Арсам, предчувствуя недоброе.

– Из Суз, – ответил Гистасп. – Отана вызвал меня из Гиркании, чтобы известить об ужасном злодеянии. Отец, Бардии нет в живых.

Гистасп передал отцу то, что тому и так было известно.

Не заметив на лице у Арсама удивления, Гистасп спросил:

– Тебе уже известно об этом? Но откуда?!

– Плохие вести распространяются по свету быстрее хороших, сын мой, – неопределенно ответил Арсам. – Лучше скажи, как узнал об этом Отана?

– От дочери. У него дочь в царском гареме. Ее зовут Фейдима.

– Фейдиме показалось что-то подозрительным в царе?

– Нет, не показалось, отец, – со вздохом произнес Гистасп. – Фейдима уверена, что у царя лишь облик Бардии. Но это не Бардия. В этом же убеждена Атосса, сестра Бардии…

Старый Арсам был близок к отчаянию. Все складывалось так, как ему меньше всего хотелось. Оставалась последняя надежда – Уштан.

«В конце концов и Атосса может ошибаться, – упрямо думал Арсам. – Женщинам верить нельзя. Они глупы и ветренны! Это просто смешно – поверить женщинам и поднять оружие на сына Кира!»

Наконец Уштан возвратился.

Едва увидев друга на пороге своего дома, Арсам бросился к нему, желая немедленно расспросить о царе, дабы рассеять наконец свои мучительные тревоги и сомнения. Последние несколько дней Арсам не мог ни есть, ни спать: до такой степени его вымотало долгое ожидание.

– Говори же, Уштан. Говори! – задыхаясь от волнения, потребовал Арсам, уединившись с другом в своих покоях. – Ты видел царя?

– Нет, не видел, – Уштан печально вздохнул. – Меня даже не пустили во дворец. Со своей просьбой я был вынужден пойти к хазарапату. Но и хазарапат не стал со мной разговаривать, отослав к патиакшу. А патиакшем ныне Ардиманиш, как ты знаешь. О чем мне разговаривать с этим негодяем? Вот я и вернулся домой.

– Ты что же, даже не попытался пробиться на прием к царю иным способом? – возмутился Арсам.

– Да пытался я, – раздраженно ответил Уштан. – Мне ли не знать, как это делается. Тщетно! Во дворце полностью заменена стража, много новых евнухов, где их только набрали! Я не встретил ни одного знакомого лица. Самое печальное, что царя окружают одни мидяне, персов рядом с ним почти нет.

Арсам не скрывал своего разочарования. У него было ощущение, что он обманут своим лучшим другом.

– Я надеялся на тебя, Уштан, – сердито промолвил он. – А ты меня подвел!

– Что я мог сделать, Арсам? – Уштан всплеснул руками. – Превратиться в голубя и залететь в царские покои через окно!

– А что мне теперь делать?

И Арсам рассказал другу о людях, которые у него гостят, о том, на какое опасное дело они его подбивают. Даже его сын заодно с ними!

Уштан ответил, не задумываясь:

– Мне кажется, что правда на стороне Гистаспа и остальных. Я сам склоняюсь к мысли, что Бардии нет в живых. Советую тебе отбросить колебания и взять в руки знамя, которое они тебе предлагают.

– Это заговор, Уштан. Понимаешь? – медленно произнес Арсам. – Заговор против царя.

– Бардия мертв, и судя по всему…

– Это все слухи и кривотолки, дружище, – сердито вскочил Арсам. – А вдруг всю эту путаницу затеял он сам, подталкивая особо недовольную им знать к мятежу. Ты говоришь, что вокруг царя полно мидийцев? Мидийская знать устала от войн и поддерживает миролюбие царя, в то время как знатные персы в большинстве своем ропщут, желая новых походов и грабежей.

Видя, что Уштан озадаченно молчит, Арсам уже более спокойным голосом продолжил: