– Мне приятно вас видеть у себя дома, почтен– ные, – сказал Арсам. – Я готов радоваться вашим радостям и горевать над вашими печалями.

Таким образом Арсам дал понять гостям, что выслушает их.

Первым заговорил Интаферн:

– Спешу сообщить тебе, славный Арсам, что очи нашего царя покрыты тьмой. Имя Бардии и его трон присвоил себе некий маг из рода мидийских царей.

– До меня дошел этот слух, – Арсам кивнул, – но я не намерен в это верить, пока не услышу подтверждение из уст моего друга, который должен вернуться из Экбатан.

– Можешь проститься со своим другом, мудрый Арсам: если он узнает истину, его убьют, как убили Прексаспа, – сказал Мегабиз.

– Истина в том, что двое магов с присущим этому племени коварством завладели державой Кира, – продолжил Интаферн. – Зачем ждать посланца из Экбатан. С нами Аспатин, сын Прексаспа, который многое видел и многое знает.

Интаферн сделал паузу, как бы предлагая Арсаму самому расспросить Аспатина.

Однако Арсам взглядом попросил сделать это Багасара, зная, что тот верит слухам.

Багасар не заставил себя ждать.

Отвечая на его вопросы, Аспатин ссылался на свои беседы с отцом, который делился с сыном своими подозрениями. Со слов Аспатина выходило, что лже-Бардия был бы очень скоро разоблачен, если бы рядом с ним не было его брата Гауматы, который заведует не только государственными делами, но и всеми заботами во дворце.

– Видимо, на последней встрече с царем отец окончательно уверился в том, что на троне сидит Смердис, – сказал Аспатин, – поэтому он и решился на отчаянный шаг – объявить об этом народу с дворцовой башни. По всей видимости, выбраться живым из дворцовых покоев отец уже не рассчитывал.

Аспатин тяжело вздохнул.

– Ничего, друг мой, – Интаферн положил руку ему на плечо. – Твой отец будет отомщен!

– Как объяснить, что дочь Бардии, его сестры и наложницы до сих пор не распознали подмену? – в раздумье произнес Арсам. – Ведь женщины общаются близко с царем. Не может быть, чтобы два схожих лицом человека были так же схожи и телом.

– Женщины, может, и заметили какие-то перемены, но пытаются объяснять их иными причинами, – предположил Багасар. – То, что во дворце вместо Бардии поселился его двойник, далеко не всякому придет в голову.

– Вот именно, – поддакнул Интаферн.

– Неужели Смердис так сильно похож на Бардию? – обратился к Аспатину Арсам. – Ты видел царя близко?

– Несколько раз, – ответил Аспатин. – Внешне это вылитый Бардия.

– Но ты убежден, что это не сын Кира?

– Убежден.

– Когда у тебя появилась эта убежденность?

– В день смерти моего отца.

Возникла долгая пауза.

«Возможно, Аспатин жаждет мести и готов поднять меч даже на Бардию, выдавая его за самозванца, – размышлял Арсам. – С другой стороны, Прексасп-то не мог ошибиться. Значит, случилось неслыханное злодеяние! Но почему дочь и сестры Бардии до сих пор не разоблачили самозванца?»

Словно отвечая на мысли Арсама, Мегабиз заметил:

– Быть может, женщины во дворце уже давно поняли, что это вовсе не Бардия. Только как они могут оповестить об этом знать и народ, подать весточку из гарема невероятно трудно.

Интаферн сказал, что нужно действовать.

– Как? – спросил Арсам.

– Поднять войско против магов-самозванцев, вооружить народ, призвать всю знать под наши знамена. И вперед! На Экбатаны!

– Народ поднять не удастся, – рассудительно промолвил Арсам. – Бардия столько сделал, чтобы облегчить жизнь простым людям, что в каждом селении за царя встанут все поголовно.

– Но Бардия-то мертв! – раздраженно воскликнул Интаферн.

– Как ты растолкуешь это народу? – вздохнул Арсам. – Маг выйдет к людям, и все поверят своим глазам, а не твоим речам.