Плащи наездников были покрыты пылью. Все люди были в башлыках, скрывающих половину лица.

Большой двор в доме старого Арсама заполнился, все коновязи были заняты. Сновали слуги, кучками стояли воины, опираясь на копья. Любопытные рабыни выглядывали из маленьких окошек поварни, которая примыкала к эндеруну.

По законам гостеприимства прежде, чем заговорить с приехавшими, хозяин дома должен был дать им возможность умыться и отдохнуть с дороги.

Пока гости приводили себя в порядок, Арсам изнывал от нетерпения и беспокойства. Он понимал, что сатрапы приехали неспроста. К тому же с ними Аспатин, которого разыскивают слуги царя, чтобы предать смерти, как и его отца. Приезд Аспатина тревожил Арсама больше всего, ведь наверняка Интаферн и Мегабиз станут просить у него защиты для Аспатина от царского гнева. Противиться воле царя Арсам не смел, как царский судья, но оттолкнуть просящего о помощи ему запрещал все тот же закон гостеприимства.

Наконец гости умылись и сменили пропыленные дорожные одежды на чистые. Им были поданы всевозможные кушанья и напитки, чтобы подкрепить силы. Не было только вина, поскольку поить гостей вином в отсутствие хозяина дома считалось дурным тоном.

Понимая, что разговор предстоит серьезный, Арсам позвал к себе своего шурина, надеясь, что тот в любом случае поддержит его. Кривить душой Арсам не умел и был против того, чтобы царские приказы не выполнялись. Возможно, ему придется выдать Аспатина царю, но хитрый Арсам хотел бы это сделать чужими руками. B конце концов градоначальником является Багасар, и ему не придется нарушать закон гостеприимства, ведь Аспатин остановился не у него в доме.

Гости вошли в комнату без окон, где их ожидали Арсам и Багасар, и уселись на небольшом возвышении, застеленном коврами, поджав под себя ноги. Свою обувь они оставили на полу у двери.

Перед этим хозяин дома и его шурин поцеловались в губы с каждым из гостей по древнему персидскому обычаю, тем самым продемонстрировав, что все по знатности равны друг другу.

Арсам начал с обычных расспросов о здоровье гостей, их жен, сыновей и прочих родственников. Осведомился, нет ли жалоб на состояние дорог в стране, по которым они ехали, добираясь в Пасаргады. Не случилось ли на них нападений разбойников?

Гости отвечали на вопросы, но было видно, что им не терпится заговорить о том, ради чего они, собственно, здесь оказались.

Более остальных проявлял нетерпение Интаферн.

Остроносый и остроглазый мужчина с подвижными черными бровями. Его светло-карие глаза красиво сочетались со светло-каштановыми волосами, завитыми и уложенными в изысканную прическу. Интаферн был подвижен и гибок, как угорь, и для своих сорока лет выглядел необычайно молодо.

Мегабиз держался более невозмутимо, хотя и был моложе Интаферна. У него были необычайно красивые голубые глаза и широкое лицо с прямым гордым носом. Светлые волосы Мегабиза, густые и вьющиеся, лежали на прямой пробор и скреплялись широкой повязкой. Борода завивалась мелкими колечками.

Самым молодым из гостей был Аспатин, сын Прексаспа. Крепкого сложения, ростом выше Интаферна и Мегабиза, с глубоко сидящими серо-голубыми глазами, в которых было что-то волевое и проницательное, словно он мог видеть людей насквозь и был заранее готов к любым смелым поступкам. Его рыжевато-золотистые волосы были завиты спиралевидными локонами и уложены на голове так, что виднелись уши. Ниспадая на плечи, локоны заканчивались маленькими завитками, которые шли в ряд одни над другими. В таких же завитках была небольшая борода Аспатина, которому по возрасту и чину не полагалось иметь бороду длиннее. Голову Аспатина украшала такая же повязка, как у Мегабиза, только у того повязка была изготовлена из маленьких серебряных пластинок, скрепленных между собой, а у Аспатина – из золотых.