– Недовольных всегда можно найти даже в самой благополучной стране, – звучали осторожные голоса. – Вельможи могут опереться не на своих соплеменников, а, скажем, на уксиев[29] или саков,[30] с которыми когда-то воевал Бардия. Могут подбить на восстание тех же египтян, которым явно не в радость персидское господство.

– Вы забываете, что у Бардии немало сторонников, – не сдавался Прексасп, – причем не только среди персов. В случае восстания за него горой встанут бактрийцы, мидяне, кадусии.

Бардия, слыша эти споры, хранил невозмутимое спокойствие. Казалось, он только и ждет заговора, либо вооруженного выступления знатных князей в каком-нибудь из персидских племен.

Гаумата тоже утверждал, что царю ни в коем случае не следует идти на поводу у знатных вельмож.

На другой день после того, как Бардия дал другу совет принудить Атоссу к близости силой, Гаумата долго не появлялся в покоях Бардии. Он пришел, лишь когда Бардия послал за ним слугу.

– Что случилось, друг мой? – воскликнул царь, едва взглянув на Гаумату, лицо которого было в кровавых царапинах. – Говори все без утайки!

– Царь, я пришел не с жалобами, а как обычно выслушать твои распоряжения, – произнес Гаумата, почтительно склонив голову.

– О чем ты говоришь?! Какие распоряжения?! – Бардия приблизился вплотную к Гаумате, чтобы получше видеть его лицо. – Это Атосса?

Гаумата молча кивнул.

– У меня не сестра, а дикая кошка! – рассердился Бардия. – Она же тебя чуть без глаз не оставила! Вот злодейка! Ну я ей покажу!

– Царь, не нужно наказывать Атоссу, – вздохнул Гаумата. – В случившемся больше моей вины. Женщины тоже бывают не в настроении.

– И ты ее еще защищаешь?! – возмущению Бардии не было предела. – Молчи. Я знаю, как надо проучить Атоссу. Клянусь всеми творениями Ахурамазды, она получит то, чего так страстно желает!

В тот же день евнухи известили Атоссу, что она по воле царя опять будет жить в гареме. Ей вернули всех ее рабынь. Еще Атоссе было позволено обедать и ужинать вместе с младшей сестрой Артистоной.

Артистона тотчас прибежала к Атоссе, едва узнала, что та снова поселилась в гареме.

Разница в возрасте сестер составляла семь лет. Артистоне недавно исполнилось семнадцать. Рядом с двадцатичетырехлетней Атоссой она выглядела почти ребенком. Артистона была добра и наивна, в ней не было проницательности и твердости характера старшей сестры. Привыкшая к опеке и наставлениям Атоссы, Артистона тяжело переживала даже краткую разлуку с ней.

В гареме Артистона оказалась по прихоти Камбиза, который лишил ее девственности еще тринадцатилетней. К тому времени Камбиз взял себе в жены обеих старших сестер Артистоны, Роксану и Атоссу. Камбиз собирался сделать законной супругой и Артистону, очарованный ее юной красотой, но ушел в поход, из которого не вернулся. В Египте погибла и Роксана.

Атосса сильно походила на отца и не выделялась столь чарующей прелестью, как Роксана, похожая на мать. Артистона тоже в полной мере унаследовала внешнее сходство с матерью. Пока она была мала, более старшая Роксана затмевала ее своей красотой, но теперь, когда Артистона подросла, всем было видно, что самая младшая дочь Кира более привлекательна, чем была Роксана в ее годы.

Артистона, имевшая покорный нрав, воспринимала как должное желание Камбиза близости с нею и была готова в будущем стать его женой. Воля царя, которому было позволено все, была для Артистоны законом. О кровосмесительной сущности такого брака она не задумывалась, поскольку перед глазами был пример ее старших сестер, ставших супругами родному брату.