Однако ухмылка мигом исчезла, едва Атосса подняла свои проницательные глаза.

– Да или нет?

– Да, – коротко вымолвил Гаумата.

Атосса поощрительно улыбнулась.

Гаумате показалось, что взгляд ее потеплел. Он торопливо вскочил на ноги, увидев, что Атосса встала из-за стола.

– Уже поздно, пора спать, – как бы извиняясь, проговорила она. – Продолжим нашу беседу завтра.

Атосса направилась к ложу, покачивая бедрами.

Гаумата догнал ее и схватил за руку, унизанную браслетами. Видимо, это получилось у него грубо и бесцеремонно, так как на лице у обернувшейся Атоссы появилась неприязнь. Она с проворством высвободила руку из пальцев Гауматы и надменным голосом произнесла:

– Сначала протрезвей, а там будет видно, возжелаю ли я тебя как мужчину. Покойной ночи!

Сделав несколько шагов, Атосса вновь обернулась и насмешливо добавила:

– Можешь воспользоваться какой-нибудь из моих рабынь. Любая из них будет рада провести ночь с пьяным потомком мидийских царей.

И Атосса небрежно указала рукой на двери, ведущие в комнаты служанок.

Гаумата оскорбленно вскинул голову и, резко повернувшись, удалился.

Последующие несколько дней Гаумата приглядывался к Атоссе. Он заметил, что и она занята тем же самым. Их покои разделяла трапезная, где они неизменно встречались каждое утро за завтраком и каждый вечер за ужином. Обедал Гаумата чаще всего вместе с Бардией в царских покоях.

Пищу готовили служанки Атоссы, они же и прислуживали за столом.

Гаумата обратил внимание, что Атосса милостива ко всем своим рабыням, но больше всех доверяет лишь одной, имя которой было Атута.

Атута была родом из племени коссеев, которое обитало в гористой части Элама. Коссеи отличались необыкновенной воинственностью. У них было в обычае, чтобы молодые девушки перед тем, как выйти замуж, обучались владеть оружием наравне с юношами. Атута была единственной из всех рабынь Атоссы, которая носила на поясе небольшой кинжал с костяной рукояткой в виде завившейся кольцами змеи.

Гаумате было ясно, что рабыня-эламитка не просто служанка, но прежде всего телохранительница Атоссы.

В беседах Атосса любила задавать каверзные вопросы. Например, что бы сделал Гаумата, если бы мидяне предложили ему стать их царем?

Гаумата ответил: его воцарение в Мидии невозможно, так как он не может предать Бардию.

«Ну, а если Бардию постигнет внезапная смерть, смог бы ты возглавить Персидское царство?» – допытывалась Атосса.

По ее глазам нельзя было понять, говорит она всерьез или шутит.

Гаумата попытался уйти от прямого ответа, сказав, что при столь отменном здоровье Бардии не грозит внезапная смерть.

«И Камбиз обладал крепостью тела, а где он теперь? – парировала Атосса.

Подобные беседы, более похожие на расспросы, очень смущали Гаумату. Он впервые встретил женщину с мужским складом ума. Атосса даже не пыталась кокетничать с ним. Природная женственность неизменно подавлялась в ней строгостью нрава и рассуждениями о том, как мельчают персидские цари: ее отец завоевал полмира, а брат – с трудом захватил Египет, другой же брат и вовсе отказался от завоеваний.

Все попытки Гауматы оправдать действия Бардии наталкивались на неизменную язвительность Атоссы.

«Ты говоришь так, потому что сам столь же нерешителен, как мой брат, – говорила она с презрительной усмешкой. – Ты возвысился благодаря Бардии, и в случае его смерти тебя живо оттеснят в сторону такие как Интаферн и Гистасп. Поэтому ты отрицаешь войны, поскольку они чреваты гибелью Бардии.

Бардия же упивается царским величием после долгих лет неопределенности и страха оказаться в немилости у Камбиза. Боязнь потерять жизнь, а вместе с нею и трон в одном из походов заслонила перед ним все. Персы прозвали Камбиза Деспотом за его жестокость. А для Бардии, по-моему, подойдет прозвище Счетовод, поскольку он проводит больше времени с писцами в канцелярии, нежели верхом на коне в воинском стане».