В этот раз он решил поберечь и без того убывающие силы и не стал кувыркаться в воздухе, а развернулся, заложив плавный вираж, поймал подходящий воздушный поток и раскинул крылья, позволяя ветру самостоятельно нести его в нужном направлении.

Серебряные стражи пристроились чуть ниже и на треть парста позади. Им явно было не впервой сопровождать и охранять первые крылья фратрии. Роэль даже повеселел: самый тяжелый отрезок пути, когда силы уже на исходе, он будет преодолевать не один, а значит, до Замка-на-Скалах доберется в любом случае, даже если ради этого придется перекинуться в человека и пристроиться на спину одному из стражей. И пусть для наследника это означало опять показать подданым отца собственную слабость ― ради сохранения родной Лунной фратрии он был готов на любые жертвы!

К счастью, обошлось без жертв. Сил хватило ― впритык. Тяжело приземлившись, точнее, почти упав на каменную площадку перед забранным решеткой проходом через крепостную стену, Роэль на миг окутался белесым туманом, из которого вышел уже одетым в свой дорожный костюм ― не самый нарядный, но скроенный и сшитый из хорошей дорогой ткани и украшенный серебряными галунами.

― Наследник? ― завидев Роэля, вздрогнул стоявший на посту юный привратник.

Роэль помнил этого мальчишку, едва достигшего возраста второго посвящения.

― Да, Уокер, это я, Роэль, ― кивнул он парню. ― Со мной два серебряных стража. Пропустишь нас?

― Ко-конечно, ― заикаясь от смущения, пробормотал Уокер и бросился крутить ворот, поднимающий тяжелую решетку из стальных прутьев.

Едва решетка поднялась настолько, чтобы пройти, склонив голову, как Роэль, не задумываясь, проскочил под ней и бегом бросился ко входу в замок. Не оглядываясь, успевают ли за ним стражи, взбежал по десятку ступенек крыльца, рванул на себя дверь и вихрем помчался по с детства знакомым извилистым коридорам и крутым лестницам.

Перед входом в тронный зал, где басилевс проводил все важные заседания и церемонии, ему пришлось притормозить: двери охраняли Серебряные стражи. Они не сразу узнали Роэля ― возможно, потому, что его белые, будто изморозь, волосы рассыпались и почти скрыли лицо. Скрестив перед ним древки алебард, они сообщили сурово:

― Басилевс никого не принимает. Он готовится к траурной церемонии.

― Думаете, отец откажется принять собственного сына? ― убирая с лица серебристые пряди, нетерпеливо повел плечами Роэль.

― Наследник?! ― не поверили своим глазам стражи. ― Вообще-то, мы обязаны объявлять любого, кто входит в этот зал. Но, наверное, будет лучше, если ты объявишь себя сам. Проходи!

Алебарды качнулись, открывая проход. Дверь бесшумно отворилась, и Роэль шагнул в тронный зал.

При виде родителей сердце Роэля болезненно сжалось. Они выглядели постаревшими на полсотни лет, на их лицах лежала печать скорби, и только гордость вынуждала мать и отца держать спины прямыми, а плечи ― расправленными.

Взгляды их были направлены на главного жреца Алулны, который стоял по центру зала, окруженный с четырех сторон младшими служителями. В руках младших служителей тлели курильницы с дымными благовониями. Главный жрец держал перед собой тамбурин и читал нараспев заклинания ― обращение к Пресветлой, прося явить взорам присутствующих бессмертный крылатый дух Роэля, чтобы родители и друзья могли проститься с ним прежде, чем он отправится в вечный полёт к одной из звезд ― дочерей Алулны.

Роэль пару раз присутствовал на таких церемониях и знал, что после того, как жрец ударит в свой барабан, по залу пронесется глухой, как стон, звук. Четыре струйки дыма сольются в единый столб, в клубах которого присутствующим явится образ погибшего соплеменника. Этот образ исчезнет, когда прогорят курильницы и развеется дым. Но до тех пор он будет отвечать тем, кто к нему обращается, улыбками, открыванием и закрыванием глаз...