Решение далось мне нелегко. От нервного напряжения начали подрагивать руки и ноги. А уже принятое решение озвучить вслух оказалось вообще практически невозможно. Я лишь с пятой попытки смогла выдавить из пересохшего горла согласие:

— Хорошо. Я вас поняла. — И с удивлением отметила, как напряженные плечи желтоглазого неожиданно обмякли. Будто он до последнего думал, что ему придется тащить меня за собой силой. — Я добровольно последую за вами. После того как повидаюсь с тетушкой. — Желтоглазый согласно кивнул. Уже хорошо. И я с облегчением закончила свою мысль: — Попрощаюсь с дочкой и отправлю ее с тетушкой…

— Нет! — перебил меня яростный рев. — Девочка полетит с нами!

У меня снова перехватило дыхание и трусливо замерло в груди сердце. От острого, унизительного страха перед этим инопланетником закружилась голова. И как я с ним буду жить? Ложиться в одну постель? А если появится ребенок?

За всеми этими паническими размышлениями я упустила из виду одну деталь: скрыть свою реакцию на поведение желтоглазого у меня не получилось. Да даже если бы я и захотела, то вряд ли бы смогла утаить от прижимающейся ко мне всем телом дочери сотрясающую меня нервную дрожь. А Нора, наверняка мало что понимающая в происходящем, но такая же напуганная криками желтоглазого, как и я, неожиданно выпустила из захвата мою шею, соскочила с моих колен и бросилась к стоящему у входа мужчине:

— Не смейте кричать на мою маму! — Я оцепенела в тот миг, когда кулачки девочки со всей доступной ребенку силой врезались туда, куда Нора доставала. — Не смейте ее обижать! Она хорошая! Она самая лучшая! А вы… Вы…

Десятилетней девочке, воспитываемой строгой и консервативной бабушкой, явно не хватало словарного запаса, чтобы выразить все свое отношение к желтоглазому. И она продолжала беспорядочно молотить кулачками в основном по животу мужчины. А когда тот вдруг взял и присел перед ней на корточки…

Это произошло настолько стремительно, что Нора не поняла намерений инопланетника. А может, просто не успела остановиться. Но в следующее мгновение ее кулачки со всего маху врезались в лицо присевшего перед ней мужчины. От накрывшего меня ужаса я перестала дышать…

У меня буквально кровь заледенела в жилах от мысли о том, что этот ненормальный может сделать с ребенком. Перед глазами все еще летели брызги крови из разбитой губы желтоглазого, когда меня будто пружиной выбросило с дивана:

— Нора!

С отчаянным визгом, задыхаясь от произошедшего кошмара, я схватила дочку поперек туловища, оттащила ее от инопланетника и быстро вернулась назад, к дивану, усадив на него испуганную и взвинченную девочку и падая рядом на колени, чтобы прикрыть собой дочь:

— Не трогайте Нору! Она совсем еще ребенок, очень напугана и боится за свою маму! — скороговоркой протараторила я, задыхаясь от страха и не до конца осознавая, что именно выкрикиваю, одновременно поглаживая девочку по голове и прижимая к своей груди ее голову. — Я сделаю все, что вы скажете! Только не трогайте ее!

Далеко не сразу я осознала, что в комнате висит тяжелая тишина, прерываемая лишь моими всхлипами и рваным дыханием. А когда осознала, то с трудом заставила себя разжать объятия, в которых прятала дочку, и медленно оглянулась.

Желтоглазый и не думал нападать на нас или отбирать у меня Нору. Наверное, отрывая от него дочку, я толкнула инопланетника. И он, сидящий на корточках, не удержал равновесия, упал. Да так и остался сидеть на полу, недоверчиво разглядывая испачканные в крови пальцы. Агрессии он не проявлял.