Тетушка суетливо прошла вперед и села рядом со мной, машинально погладив Нору по голове. Девочка сонно завозилась, что-то прохныкала во сне, но потом притихла. Мужчины, замершие было на пороге комнаты, осторожно прошли вперед, взяли стулья и присели напротив нас с тетей. Слово взял Сото:

— Миссис Вильямс, это, — он кивнул на своего спутника, — представитель внешней разведки Земли Джейсон Тревелл. — Я настороженно кивнула, не зная, что нужно говорить, и нужно ли вообще говорить хоть что-то. Сото продолжил: — Миссис Вильямс, у нас для вас неутешительные новости: моррионцы что-то затевают. Я предполагал, что они возьмут под наблюдение ваши гостиничные номера. Но моррионцы пошли гораздо дальше: они попросту сопровождали нас от зала приемов до посольства. И сейчас их транспорт нахально стоит прямо напротив наших ворот, на противоположной стороне улицы. Они даже не пытаются скрываться…

— А это, в свою очередь, — сухим, сдержанным тоном подхватил Тревелл, — говорит о том, что вас с дочерью записали в категорию международных преступников. И я совершенно не удивлюсь, если с началом нового рабочего дня моррионцы через официальные дипломатические каналы потребуют вашей выдачи, как покусившихся на жизнь одного из них.

Слабо освещенная комната кувыркнулась у меня перед глазами. Мы с Норой — преступницы?! Но ведь мы ничего не делали! И при желании это можно легко проверить, просмотрев видеозаписи с камер, коих в зале приемов было едва ли не больше, чем участников самого приема!

Я растерянно посмотрела на невозмутимых мужчин. Потом оглянулась на тетушку. Тетя Вера сидела с таким видом, будто в эти мгновения у ее ног разверзалась геенна огненная. Покойный дядюшка начал контактировать с моррионцами задолго до того, как погибли мои родители и дяде и тете пришлось взять надо мной опеку. Тетушка хорошо знала эту расу. И сейчас сидела с таким видом, словно привычный мир рухнул в один миг. Даже, забывшись, прошептала:

— Невозможно… Этого просто не может быть…

— Увы, — вздохнул в ответ Тревелл. — Война, разрушения и многочисленные утраты многих изменили до неузнаваемости, миссис Катериничева. Не стоит удивляться такой реакции моррионцев. Они первыми приняли на себя удар шрианцев, оказались щитом между остальными расами и инсектами, выиграли для нас время на сплочение и победу очень дорогой для них ценой. Еще неизвестно, как бы себя вели на их месте другие, менее развитые в моральном плане расы. Поэтому у меня нет даже тени мысли обвинить моррионцев в жестокости и предвзятости. Они в своем праве. — Тетушка слабо ахнула. Тревелл чуть качнул головой, не давая ей начать возражать: — Не волнуйтесь так, миссис Катериничева, в вашем возрасте это крайне неполезно. Конечно же, мы не дадим в обиду вашу племянницу и вашу внучку. Земное руководство уже поставлено в известность, были проведены консультации со всеми, кто хоть немного знает обычаи и нравы этой расы. И у нас есть решение. Не совсем честное, отнюдь не благородное, но оно позволит на законных основаниях вывезти на Землю вас, миссис Вильямс, и вашу дочь.

— Расскажите, — нервно попросила я, снова оглянувшись на тетушку, взглядом спрашивая, как она. Но тетя Вера уже успела взять себя в руки. Жизнь с дипломатом ко многому приучила ее. И тетушка, услышав, что выход имеется, собралась и приготовилась действовать.

Против всех ожиданий объяснения продолжил не Тревелл, а дипломат Сото. Как-то неловко прочистив горло, он смущенно отвел в сторону взгляд, чем неимоверно насторожил меня. Что снова не так?!