— У моей народности, мистер Сото, есть очень хорошая поговорка: гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Сото ошеломленно заморгал, пытаясь понять, что я имею в виду:

— И что это значит? — осторожно поинтересовался он.

Разведчик Тревелл опустил голову и едва слышно фыркнул от смеха. Ему, видимо, был известен смысл пословицы. Для Сото же я пояснила, слегка передернув плечами:

— Ваш план, господин Сото, хорош. Но несколько недоработан. Например, как в этом браке будут соблюдаться права мои и дочери? Да, мы небогаты и в случае развода отнять у нас нечего. Но ведь помимо богатства есть и другие права, — многозначительно намекнула я. — Сомневаюсь, что в такой спешке брак будет заключаться по всем правилам, с составлением брачного контракта…

Сото хорошо владел собой. В его глазах не мелькнуло даже тени беспокойства.

— Вы правы, миссис Вильямс, контракт составлять времени нет. И брак будет заключен без него. Однако ничто не помешает нам составить добрачное соглашение. В качестве свидетелей его подпишут ваша родственница, мистер Тревелл и парочка сотрудников посольства. Позднее на основании этого соглашения юристы составят контракт. Так что все ваши права будут соблюдены. Я не собираюсь вас хоть в чем-то ограничивать. Более того. Если вы пожелаете, то этот брак останется фиктивным, формальным. И мы расторгнем его сразу же, как только уляжется шумиха вокруг произошедшего…

— А как же ваша личная жизнь, мистер Сото? — неожиданно встряла в разговор тетушка. — Как ваша карьера? Ведь вся эта, как вы изволили выразиться, шумиха неизбежно ляжет на нее пятном. Что вы планируете делать с этим?

Сото усмехнулся тетушке:

— Вы правы, миссис Катериничева, на карьере дипломата мне придется поставить крест. Но не на карьере политика. Земля не забывает тех, кто жертвует собой ради благополучия ее детей. Мне найдут другое место, только и всего. Произойдет, скажем так, смена интересов. И возможно, я еще когда-нибудь поблагодарю вас за то, что вы встретились на моем жизненном пути…

— А, возможно, и нет, — проворчала в ответ тетушка. — Я настаиваю на том, чтобы в добрачном соглашении были прописаны все права моей племянницы и внучки. Они не должны пострадать, как бы ни сложились обстоятельства в будущем. И вот еще что, — тетушка вдруг подняла голову и уставилась на Сото пронзительным взглядом: — Я верно понимаю, что в диппредставительстве на Осваите нет никого, выше вас рангом? Как же тогда вы собираетесь заключать брак? Кто его зарегистрирует?

Вот теперь Сото смутился и вздохнул:

— Это единственное уязвимое место нашего плана. Брак невозможно заключить на поверхности планеты. Нас сочетает браком капитан звездолета, на котором мы полетим домой. Так что нужно исхитриться покинуть Осваиту так, чтобы моррионцы ничего не заметили.

— И это не очень сложно, — подхватил Тревелл. — Мои люди проверили периметр посольства. Считается, что это строение очень старое и с его территории не сможет подняться в воздух ни один транспорт: нет места для взлета. И это действительно так. Но только для дипломатических мобилей, крупногабаритных, неповоротливых и бронированных. А легкий гоночный флайкар может взлететь откуда угодно. — Тревелл хитро усмехнулся. — Позади территория посольства вплотную примыкает к городскому саду. Ограда, конечно, высокая и в нее вмонтирована система охраны. Осваитская система охраны, — зачем-то добавил он. — Земляне уже давно научились ею управлять так, чтобы осваиты этого даже не заметили…

— Не хочу знать, для чего вам это понадобилось, — проворчала, поджав губы, тетушка. — Я правильно понимаю, что вы планируете вывести Ирину и Нору сквозь дыру в системе охраны, а потом посадить во флайкар?