И вот настал тот самый миг. Первыми уходили я, Нора и сопровождающий нас военный. Тетушка и остальные должны были покинуть посольство после того, как наш сопровождающий подаст сигнал, что мы выбрались с территории посольства.

Мы с дочкой выскользнули из здания посольства через черный ход в полнейшей темноте. Мне пришлось расстаться со своими парадными туфлями на тонкой и высокой шпильке, и сейчас я мягко ступала обутыми в чьи-то поношенные слипоны ногами по практически незаметной тропе среди деревьев.

Наш сопровождающий крался впереди нас, чутко прислушиваясь, сверяясь с каким-то прибором, закрепленным на левом предплечье. Я цепко удерживала дочку за руку. Ветки деревьев, нависающие над проходом, казались сплошной неухоженной массой, ежесекундно грозящей выколоть прохожему глаза. Но на деле все оказалось тщательно продумано и расчищено, и наше продвижение происходило без труда. Так же беспроблемно мы покинули и территорию посольства через практически незаметный, хорошо замаскированный лаз. Все мое воображение не могло придумать причины наличия подобного прохода. Выбравшись из лазейки, мы оказались в темном, узком проходе, с одного конца которого виднелась освещенная улица Коррунда. Другой конец переулка тонул в темноте. Запрокинув голову, я обнаружила на фоне уже начавшего слегка светлеть неба несколько силуэтов камер видеонаблюдения. Заметивший мой взгляд, наш сопровождающий приблизился ко мне вплотную, придержал за локоток и едва слышно шепнул на ухо:

— Не волнуйтесь, миссис Вильямс, о камерах позаботились. Даже если сейчас кто-то и смотрит на картинку, то видит темный, спящий переулок. Как и положено.

В ответ я только кивнула. И не сопротивляясь позволила увлечь себя в сторону неосвещенного конца прохода. Там, по словам Тревелла, находился городской парк и стоянка личного транспорта для его посетителей. Нашей задачей было появиться на ней так, чтобы не попасть в зону наблюдения камер. То есть, мы могли передвигаться, лишь используя два небольших слепых пятна на стоянке. Это было задачкой для нашего сопровождающего. Но у меня все равно по спине пробежала нервная дрожь. И относительно расслабиться я смогла лишь тогда, когда за мной захлопнулась дверь крошечного гоночного флайкара, а система безопасности надежно зафиксировала нас с Норой на сидении.

— Миссис Вильямс, — обратился ко мне наш сопровождающий, подключаясь к системе управления флайкаром, — над этим транспортом тоже поработали наши спецы. Но все же, как говорится, береженого и бог бережет, — парень на мгновение повернулся ко мне лицом и сверкнул белозубой улыбкой. А я ошарашенно заморгала. Я-то пословицы и поговорки старины знала благодаря тетушке, а вот от молодого военного слышать такое было странно. — Потому я буду вести транспорт практически на предельной скорости. Если будет страшно, рекомендую закрыть глаза. Аварии я не допущу, клянусь! Но, с одной стороны, чем скорее вы окажитесь на нашем крейсере, тем будет безопасней для вас, с другой стороны, медленно ползущий гоночный флайкар неизбежно привлечет лишнее внимание и вызовет вопросы.

Я лишь кивнула. Но парень не обратил на меня внимания. Потому что в этот момент что-то пискнуло, словно пришло сообщение. И военный склонился над своим прибором, закрепленным на руке. А потом нахмурился:

— Нам предлагают поторопиться. По официальным каналам пришел запрос на выдачу вас моррионской стороне. Пришел от Министерства иностранных дел Осваиты, — военный скривился. — А это значит, что Осваита приняла сторону Мор-Рионы в этом инциденте. И нам действительно следует убраться отсюда как можно быстрее.