Нажал на иконку вызова.

И сбросил звонок, когда после первого гудка раздался перепуганный возглас:

— Стойте! Ян, пусть он скажет.

— Ну пусть поговорит.

Брезгливо посмотрев на Амели, мужчина смял заявление Симы, а затем отправил получившийся комок в сторону своей старшей дочери. И меня переклинило.

Я дернулся в сторону ублюдка, выпустив руку Резкой и сжимая кулаки.

Проигнорировав осекающий возглас отца. Но не вцепившиеся в мой локоть пальцы. Которые превратились в тиски, стоило отцу Резкой выплюнуть:

— Ну что застыл, сопляк?

— Я так понимаю, мы возвращаемся к первому варианту? — поинтересовался папа с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. Пожал плечами, будто извиняясь перед матерью Резкой, а затем добавил, констатируя: — Я не собираюсь вас уговаривать и тем более настаивать. Просто обозначу факт. Ваша несовершеннолетняя дочь написала заявление о домогательствах и намерена дать ему ход. И что бы вы не говорили мне, наряду полиции и следователю вас, Ян, ждёт камера СИЗО. А там, — вновь улыбнулся, — в первую же ночь, если не раньше, вашей единственной мыслью будет вернуться в этот момент и выслушать меня. Не смею больше вас задерживать. Никита, Амели, мы уходим.

Папа развернулся, но мы не успели сделать и шага в сторону лестничной клетки.

— Заткнись и не лезь! — выкрикнула мать Резкой мужу и схватила отца за руку: — Вы не видите, что он пьяный?! Что вы хотели нам предложить?

— Я? — уточнил отец. — Ничего. Моя же клиентка, — показал на Амели, — предлагает решить вопрос без привлечения лишнего внимания к сестре.

— Сестре?! — рассмеялась женщина. — Вспомнила о сестре? Вместо того, чтобы помочь ей с учебой, спустила деньги на адвокатишку?

— Если не ошибаюсь, — вклинился папа, не дав Амели проронить ни слова, — это ваша обязанность, а не ее. Вы спрашивали у меня, что я могу предложить? Озвучу единственный вариант, который устроит и мою клиентку, и вас. При условии, что ваш муж придержит эмоции и руки.

— Не душни, — скривился отец Резкой, но после очередной тирады жены предпочел умолкнуть.

— Говорите.

— Вы подпишете доверенность о передаче ответственности за Серафиму на Амели. Амели, как мой клиент, сможет настоять на том, чтобы я уговорил Серафиму одуматься и не дал заявлению ход.

— Я вам запрещаю! — выкрикнула женщина. — Я мать!

— Но, к счастью, не мой клиент, — рассмеялся папа. — Вы упускаете эту деталь, а она крайне важна. Сейчас вы можете на законном основании переложить ответственность на вашу дочь и обезопасить вашего мужа от… кхм… сексуального насилия. Дам вам десять минут обдумать предложение моей клиентки. И, если вы решите его принять, жду вас с паспортами на улице. Расходы на такси и услуги нотариуса Амели готова взять на себя.

Бросив взгляд на часы, папа кивнул мне в сторону двери и молча спустился по лестнице. И только оказавшись на улице, успокоил нас с Амели скупым:

— Выйдут.

Одна выкуренная сигарета.

И усмешка, когда пискнул замок подъездной двери.

Два автомобиля с шашечками. Офис в центре Краснодара. И единственный человек в нем.

По одному только рукопожатию, которым обменялись отец и хозяин офиса, я мог с уверенностью сказать, что они знакомы. Давно, если Тимур Ларионович согласился приехать в офис ради одного клиента в выходной день. А игнорирование помятого вида отца Резкой только подтверждало степень доверия отцу.

— Господа, попрошу не торопиться с внесением паспортных данных и проверить их, — предупредил нотариус, выкладывая пару бланков и образец на стол. — Родители заполняют верхние графы. Тот, на кого выписывается доверенность, нижнюю. Подписи строго как в паспорте.