Обычно фамильный морф находился неподалеку, когда я возилась с документами в ректорском кабинете. Но сегодня пришлось готовиться к нарушению правил в обидном одиночестве.

– Помогал кое-кому в разрешении щекотливой, крайне деликатной ситуации, – уклончиво ответил Квитариус, ставя поднос на стол, принадлежавший Андрею. – Анна Николаевна, вы не спите вторые сутки. Так не пойдет, я вынужден буду сообщить…

– Даже не вздумай! Иначе, когда заснешь, я выбрею тебе на шерсти что-нибудь крайне непристойное на морфий взгляд. Месяц будешь ждать, пока зарастет, – пригрозила пальцем негоднику.

Я пообещала себе, что справлюсь сама. Что не буду дергать Андрея по любому пустяку. А раз решила, значит, справлюсь.

Хотя мысль о том, что я могу в любой момент перенестись к своему мужу и оказаться в его объятиях, так пьянила, что временами лишала рассудка.

– Что старшая, что младшая, – Квит глубокомысленно закатил глаза. – Ешьте, полегчает.

Вчера я засиделась до глубокой ночи. Ждала ответ Эстер-Хаза на запрос о дополнительной охране. Затем дистанционно вела переговоры с куратором группы, которую к нам соизволили направить. Совет пошел на уступки. Хотя я была уверена: им просто нравилось видеть нашу уязвимость.

– Мне нужно подписать ряд приказов, пока комиссия не стала копаться в делах учеников и преподавателей, – устало объяснила Квиту. – Андрей до сих пор не вернулся, а вот люди уже прибыли и вступили в должность.

– Опять правила нарушаете, беспокойная госпожа? – догадался морф, не раз прикрывавший мои тылы.

– Пока приказы не подписаны, на бумагах штат выглядит неукомплектованным, – покусывая губу, я отворила секретный ящичек ректорского стола и вынула оттуда именную печать. Проткнула палец невидимой иглой и смазала кровью ребристую поверхность, наблюдая, как та зажигается золотой магией узнавания. – Подай-ка мне папку с новыми назначениями…

– Печать должна слушаться только ректора, – удрученно покачал головой Квит, которому всяческие нарушения законов были не по душе.

– Раз меня слушается, значит, сегодня ректор – это я, – я задумчиво облизнула палец и принялась перебирать поданную кипу.

Что ж поделать, если наши с Андреем магические капли – близнецы? Две половинки одной, самой сильной и древней, что тянутся друг другу магнитами, заставляя изнывать от одиночества даже спустя два десятилетия брака. И счастье, и наказание…

Именные жезлы и старинные артефакты умудрялись нас путать. Отзывались на наш зов. Грех не воспользоваться лазейкой, оставленной самой Судьбой!

– То-то завтра граф Вяземский удивится, что у вас штат сам собой укомплектовался в отсутствие Андрея Владимировича…

– Ма-а-агия, – загадочно протянула я, шлепая именную ректорскую печать на приказ о вступлении в должность магистра Салливана. Она оставила светящийся золотистый оттиск, намекая, что моя уловка сработала. И чудо произошло.

Теперь магистр из Лондона может официально именоваться профессором Санкт-Петербургской академии магии. Если, конечно, того пожелает.

– Этот на господина Хайва, – Квит положил передо мной новый лист, смирившись с навязанной ролью сообщника. – Без Главного Мастера Заповедник могут и вовсе закрыть…

– Верно мыслишь, мохнатый, – кивнула морфу и шлепнула золотую печать на приказ. – Только кто же им, старым гоблинам, это позволит?

– Эти два – на Мелиссу Осворт и Марту Дорохову. Вы ведь не забыли, что ректор над печатью должен и подпись поставить? – назидательно шептал Квит. – А после жезл именной приложить, коего у вас, княгиня, никак под рукой быть не может…