Тут девушка сделала еще шаг, окончательно спустившись с лестницы, и эльф увидел ее лицо.

Прелестная мордашка незнакомки была сурово насуплена, губы надуты, а глаза заплаканы.

Но все это было так прекрасно, что эльф просто взвыл от восторга.

Она тряхнула кудрявыми рыжими волосами и эльфа охватил такой восторг, что глаза его съехались к переносице, голова закружилась, и он непременно рухнул бы в обморок, если б Урфин не поймал его за шиворот.

— Пламенная чертовка! —выдохнул он, задыхаясь от охвативших его чувств. — Волосы рдеют, как алый закат, кудрявые, как облака над долиной! В жизни не видывал такой огненной красоты! О, как жжется!

— Еще б, — суфлерски свистнул Урфин. — Вы же льете себе на колени горячий эль! Осторожнее! Или вы рискуете остаться совсем без наследников!

***

Но эльфа было уже не остановить.

Красивый и тщеславный, он прекрасно знал, что девушкам нравится.

Подхватив пару кружек с предложенным ему вином (самым лучшим, по уверению Урфина), он направился к заплаканной девушке.

— Чудесный вечер, — глубоким голосом, полным сексуальности, произнес он. — А тут такая одинокая заплаканная роза! Позвольте мне скрасить вашу печаль?

— Здрассьте. Себе скрасьте, — грубовато ответила девушка, отирая эльфа плечом и обходя его кругом.

Она не удостоила его и взглядом, и это чувствительно задело самолюбие принца. Он ощутил азарт в сердце и отступать уж точно не собирался.

— Да что ж вас так расстроило! — с жаром воскликнул он, ловко оббегая уходящую девушку и снова встав у нее на пути. — Что вы отказываетесь от дружеского участия?

Девушка, надув губы, встала, разглядывая назойливого прилипалу.

А эльф, которого она, наконец-то, рассмотрела как следует, завладел ее вниманием. И тотчас же включил свое обаяние на полную мощь, улыбнулся так ослепительно, что будь у незнакомки глаза не заплаканы и не застланы слезами, она б непременно ослепла.

— Итак? — произнес он, галантно предлагая девушке грубую глиняную кружку с вином так, словно это был хрустальный бокал с изысканным шампанским. — Ваши слезы тронули мое сердце, прекрасная принцесса. Мне вы можете рассказать все свои печали. Я выслушаю, посочувствую, и, вероятно… приложу все усилия, чтоб утешить…

Голос эльфа становился все глубже, все чувственней, все ниже и бархатней. Он обволакивал, убаюкивал и чаровал. Синие глаза эльфа сияли, как звезды северной зимней ночью.

С каждым мигом эльф становился все красивее, словно на плечи его опускалась какая-то неведомая магия и раскрашивала его самыми завлекательными красками.

За спиной его словно хор нежных ангелов тянул нескончаемую и прекрасную песню, славя его красоту и неувядающую вечную весеннюю юность.

Эльф пристально и нежно смотрел в глаза девушки, и, казалось, сапфировым сиянием своих глаз гипнотизировал, очаровывал ее.

Словно синяя ослепительная вспышка блеснула из-под его черных густых ресниц, он еще раз улыбнулся сверкая ослепительно-белыми зубами, и девушка взяла из его рук вино, подчиняясь магии его нечеловеческого обаяния.

— Вассарен, — вкрадчиво представился он. — Так меня зовут.

— В жопу, — грубо брякнула она в ответ эльфу и, одним глотком осушив кружку, снова пихнула ее в руки эльфу.

— Экх-кха-гха?! — закашлялся эльф, изумленно вытаращив глаза.

Подобным образом девушки с ним себя не вели. И уж точно не употребляли таких слов.

Колдовское обаяние эльфа исчезло. Хор ангелов захлебнулся, словно по пластинке грубо провели иглой и исцарапали ее, издав при этом мерзкий резкий звук.

Самолюбие эльфа было растоптано и уничтожено, разорванно в пух и прах. Он где-то когда-то слышал, что девушки грубят исключительно тем, кого считают уродами, недостойными их внимания.