2. Глава 2. Дея

— Ну, почему-у-у-у! Ну, почему!

Дом гудел от рева Вирджинии, и молодая девушка с отчаянно-рыжими волосами, уже занесшая ногу над подоконником, замерла, не без удовольствия прислушиваясь к ее воплям.

Вирджиния — это была сестра-близнец оседлавшей подоконник девицы.

Да только мать всегда говорит, будто сестры родились из разных животов. И, несмотря на то, что лицом они похожи, как две капли воды, Вирджиния — признанная королева красоты, «Мисс Очарование», а беглянка… она всегда мечтала быть пиратом.

Вирджиния любит кисейные платья, похожие на розовые облака, рюшечки, оборочки и завитые локоны, намазанные помадой, чтоб блестели. У нее всегда идеально нарумяненные щечки, розовые губки и подкрученные ресницы.

А сейчас, наверное, все это великолепие потекло и размазалось от слез. И из носа Вирджинии наверняка лезут пузыри.

Красота, да и только, хе-хе!

— Морская толстокожая корова! — прошептала беглянка мстительно, сидя на подоконнике верхом, одной ногой на свободе.

Что греха таить, не очень-то любила она сестру.

Мать всегда потакает ее капризам. Хочет Вирджиния новое платье? Пожалуйста! Карету, как у Золушки? Ради бога! Хрустальные туфельки по последнему писку моды? Почему нет!

А несчастной недолюбленной сестренке даже самых завалящих пиратских сапог нельзя!

«Вот что плохого в пиратстве? Отличная профессия, — размышляла беглянка. — Быть капитаном судна, командовать отчаянным ребятам «на абордаж!» и бороздить морские просторы — разве не мечта?!»

— Деточка моя, не плачь! Ну, не плачь! Солнышко мое! Я умру, я сейчас умру! Мое сердце тотчас разорвется от твоих слезок, сахарочек мой! — экзальтированно выкрикнула мать.

— Не хочу-у-у-у! Почему я-а-а-а?! — выло внизу еще сильнее.

— Деточка, но так велел король, — беспомощно кудахтала мать. — Солнышко! Королю нужна самая-самая красивая девушка королевства! Самая лучшая! А кто у нас тут самый краси-и-ивый? Кто самый милы-ы-ый? Кто у нас титулованная Королева Сердец? А-а-а-а?!

Но на Вирджинию эта лесть не действовала.

— А я не хочу-у-у! —выло еще громче и еще капризнее. — Я хочу на бал! В столицу! А не в какой-то лесной дом!

— Деточка! — верещала безутешная мать, всплеснув руками. — Но ты не понимаешь! Там же будет принц!

— Все равно не хочу-у-у! — выло упрямо и стервозно. — Я ему что, прислужница?! Развлекать… заваривать чай… исполнять его дурацкие капризы?! Не бу-у-уду!

— Но если ты немного, совсем немного потерпишь, — ласково ворковала мать, — то ты станешь принцессой! Ты же хочешь быть принцессой, деточка? Моя звездочка! Курочка моя! Кто больше тебя достоин ею стать?!

— Принцессой хочу, — гудело внизу обиженно. — А прислуживать не хочу-у-у! Пусть он меня развлекает! Завоевывает! Он мужчина, он должен ухаживать за мной, разве нет?!

Признаться, иногда в ее словах есть доля истины.

Мать вздохнула, поняв, что все ее уговоры бесполезны.

— Эй, там, — жестким голосом выкрикнула она. — Отыщите сию ж минуту Дею!

— Три тысячи чертей! — ругнулась девушка, до того момента сидящая на подоконнике и прислушивающаяся к вою сестры.

Вот что значит медлить и слушать вопли Вирджинии! А ведь сегодня Дея твердо решила удрать из дома и посвятить себя путешествиям, мореплаванию и абордажам!

Не хватало попасться прямо сейчас, когда все решено и готово к побегу!

Она давно уже раздобыла старый поношенный сюртук, штаны, и вполне еще крепкие сапоги. Если упрятать рыжие длинные кудри под шляпу, то можно вполне сойти за юнгу.

Дея планировала добраться до пристани, наняться на корабль. И здравствуй, вольная жизнь!