– Что ты сказала про мою маму? – кажется, не проходит и секунды, как новенькая нависает над сидящей за столиком Кариной. – А ну-ка повтори, если такая смелая!

– За деньги твоя мамочка спит, – смеётся Карина, поглядывая в мою сторону – мол, посмотри, Гром, как я хорошо стараюсь.

Молодец, девочка, уже знает, что всё в Кингдоме происходит либо с моего позволения, либо по моему неозвученному приказу.

Жаль, что Марго этого не понимает, потому что стоит только Карине договорить ехидную оскорбительную фразу, как новенькая вцепляется в её длинные распущенные русые волосы!

– Ай! Отцепись! – кричит Карина, пытаясь расцепить руки Марго, но та совершенно не собирается отпускать наглую десятиклассницу, мотая её голову из стороны в сторону.

– Нищая, да ещё и неадекватная, – выдаёт кто-то из пацанов, и конец фразы тонет в общем дружном хохоте.

Кажется, новенькая только сейчас понимает масштаб своей проблемы. Приотпускает порядком поредевшие волосы Карины, и двое пацанов без труда оттаскивают её от Карининого столика.

– Психованная! Нищебродка! Вали, откуда приехала! – несётся со всех сторон, и растерянно стоящая посреди столовой Марго даже не знает, куда смотреть и на кого кидаться.

Когда нужно, Кингдом умеет быть дружным.

– А ну-ка прекратите! – в столовую вбегает встревоженная Оксана Олеговна, но несчастная училка не в силах остановить разбушевавшуюся бурю гнева трудных подростков!

Я смотрю на Марго, на которую со всех сторон сыпятся оскорбления, вижу, как её красивые оленьи глаза наливаются слезами, и мои губы сами собой расплываются в хищной улыбке. Так-то, Градова! Впредь будешь знать, как портить мои вещи!

Наши взгляды пересекаются, кажется, она понимает, кто затеял этот маленький перфоменс. Понимает, и её растерянный взгляд становится неожиданно жестким и собранным.

– Трусы! – на всю столовую кричит Марго. – Вы все здесь – трусы!

Жители Кингдома, не ожидавшие такого поворота, резко затихают. И если до сих пор кто-то не смотрел на Марго, то теперь на ней сконцентрированы абсолютно все взгляды.

– Вы как стая шакалов: что ваш недоделанный царёнок приказал, то и делаете! Самим не стыдно? – со слезами в голосе выкрикивает Марго. – Он же моральный урод! Козёл! П-п…

Кажется, наша новенькая совсем расклеивается, потому что, так и не договорив, закрывает лицо руками и выбегает из столовой, чуть не снеся входящую туда Аню.

Упс. Кажется, ребятки немного переборщили. Впрочем, Маргаритка это заслужила. Правда же, заслужила? Я смотрю на стоящий передо мной мерзкий обед, а перед глазами стоят её глаза, карие, наполненные слезами. Может, мы и правда переборщили?

– Круто мы её, а? – к нам подсаживается Миха. – Она такую истерику устроила, что если кто-то не знал, что она нищебродка, теперь точно в курсе!

– Заткнись, не мешай есть, – мрачно бросаю я однокласснику, и берусь за ложку.

Вроде бы отомстил новенькой, так почему же меня это не радует? Почему после такой блестящей победы, достигнутой чужими руками, я чувствую себя проигравшим?

7. Глава 6. Ярослав

– Громов! Почему вы вчера не сдали в стирку свои вещи? – заваливается с утра пораньше в нашу комнату комендантша.

Её одутлое лицо все красное, а маленькие глазки готовы испепелить меня месте.

Только встал, только протёр глаза, только умылся, а тут такое. С добрым утречком, называется.

– И вам не хворать, Анна Николаевна, – елейным голосом приветствую я эту не в меру наглую и раскормленную даму в строгом чёрно-белом наряде.

– Антонина Николаевна, – сурово поправляет меня комендантша, которая заведует и женским и мужским общежитием одновременно.