Новенькая — вот, кто является причиной моего гнева.

"Вздумала тягаться со мной, зараза мелкая? Со мной, Ярославом Громовым? Да я тебя в порошок сотру! Так разукрашу, что тебя родная мать не узнает!" – я настолько сильно сжимаю кулаки, что ногти впиваются в кожу. Эта боль помогает мне поумерить пыл и включить холодный рассудок.

– Так, Алекс, рассказывай, что на новенькую нарыл? – ледяным тоном, не выдающим того, что происходит в моей душе, спрашиваю я у одноклассника. Он семенит за мной следом.

– Я тут пообщался с нашей секретуткой Марь Сергевной, – Алекс поигрывает бровями, как бы намекая на то, как именно он “пообщался”, – и узнал кое-что интересное. Маманя нашей Маргариты Градовой нищебродка, но спит с крупным бизнесменом, поэтому дочурку-нищебродку удалось отправить в наше чудесное исправительное заведение.

– Из-за чего отправили, не знаешь? – я не обращаю внимание на то, что Алексу не терпится рассказать о шашнях с секретаршей, и спрашиваю только о деле.

– Не-а, был слишком занят, это не успел спросить, – картинно вздыхает Алекс. – Ну ничего, скоро Анфиса к ней в доверие войдёт. Как будут общаться ближе, расскажу подробности, – обещает одноклассник.

Анфиса – это та самая “подстилка” Алекса. Прибегает к нему по первому зову, исполняя все его прихоти. И не только его – все, кроме меня, в нашей комнате могут похвастаться тем, что воспользовались этой безотказной дешёвкой.

Я такими девушками брезгую, лучше уж страдать в одиночестве, но раз у пацанов есть физиологическая потребность, то почему нет.

– Пусть не затягивает с этим, – я останавливаюсь возле дверей кабинета. – А пока сделай так, чтобы о том, что Градова – дочь нищебродки узнал весь Кингдом. Я в тебя верю.

Я хлопаю Алекса по плечу, захожу в кабинет, и, даже не глядя в сторону сидящей с одной из местных психичек Марго, сажусь на своё место.

Решила объявить мне войну, Маргаритка? Что ж, война так война. Вот только такие как я не всегда воюют своими руками. И скоро ты прочувствуешь это на своей шкуре.

Весь последующий урок одноклассники перешёптываются, рассказывая друг другу сенсационный факт о новенькой, и я довольно улыбаюсь – совсем скоро Марго узнает, как Кингдом умеет ненавидеть детей пролетариата.

На перемене новость разлетается уже за пределами нашего класса, и, пока ничего не подозревающая новенькая сидит за своей партой, всё больше людей узнаёт о том ,что в наши светлые ряды проникла голодранка. Ещё ничего не происходит, а я уже чувствую, как накаляется воздух Кингдома, предвещая что-то интересное.

На большой перемене мы с друзьями одними из первых срываемся в столовую. Нет, не из-за любви к гастрономическим творениям наших поваров, а чтобы поскорее занять свои места, и спокойно наблюдать шоу, которое, как я предполагаю, развернётся именно здесь.

Разложив перед собой тарелки с мерзкой едой, мы с ребятами в ожидании посматриваем в сторону входа в столовку.
Ух, что-то сейчас будет!

Когда в дверном проёме столовки появляется точёная фигурка одиноко идущей Градовой, на неё устремляется не меньше сотни глаз, а Миха как боевой пёсик встаёт с насиженного места и отправляется в сторону новенькой.

– А где свою психованную подружайку потеряла? – громко интересуется он, чтобы его было слышно даже за самыми отдалёнными столиками. – Хотя, постой, не отвечай, я сам скажу. Анютка узнала, что ты дочь нищебродки, и перестала с тобой общаться?

– Что ты сказал? – Марго дерзко встряхивает волосами, и угрожающе смотрит на моего кореша.

– А то! – к Михе присоединяется мелкая, но борзая десятиклассница Карина. – Твоя нищая мамаша за деньги спит с Довлатом, Домкратом… Короче, не суть, как его зовут, главное — то, что ты не одна из нас!