промежуточном пункте, чтобы избавиться от лишнего груза.

В классе царит привычная школьная атмосфера. Новые одноклассники не обращают внимания на мое появление, но я не в обиде. Чем дольше они строят из себя недотрог, тем сильнее им придется кланяться предо мной, когда власть перейдет в мои руки. А это точно произойдет.

"Чтобы бороться со злом, нужно стать злом", – думаю я, сглатывая вязкую слюну и безошибочно находя среди одноклассников Грома. Возле него полно народа, но особенно выделяются два парня, один из которых внешне напоминает Кена, а другой… Физиономию другого я бы с радостью хотела забыть. Страшный детина, которого с трудом можно принять за нашего ровесника.

Вот это контраст, конечно! На фоне помрачневшего при моем появлении Грома они выглядят как цепные псы.

Без зазрения совести показываю вытянутый средний палец в их сторону и иду в противоположную от них часть класса. Будь моя воля, даже дышать бы с ними одним кислородом не стала, но увы и ах.

– И снова привет, Аня. У тебя здесь не занято?

Глупый вопрос, знаю. Ведь место рядом с мрачной-девочкой-из-звонка единственное свободное.

Она удивляется, но рюкзак с соседнего стула убирает, и я без зазрения совести даю своим ногам время на отдых. Стоит мне только сделать это, как по щелчку, на меня направляются все взгляды. Но я не прячу своего, смело смотрю в ответ, прекрасно слыша, что Гром что-то говорит ребятам. Они смеются, но мне плевать.

То, что больше всего меня интересует в этот момент — галстуки. Я заметила это ещё в столовой: у многих они разного цвета. Красные, жёлтые, синие.

Что это вообще значит? Иерархия что ли?

– Уровень опасности, – вдруг доносится сбоку, и я пугливо дергаюсь, косясь в сторону Ани. – Что? Ты бубнишь, это раздражает.

– И что означает красный?

– Особо опасные.

Звенит второй звонок на урок, все рассаживаются по местам. Впереди нас ждёт пять уроков по программе среднего общего образования. Все ли выживут? Кто знает. Конкретно я, кажется, уже не факт.

6. Глава 5. Ярослав

– Гром…

– Ну чего ещё?

К моей парте нерешительно подходит Алекс, в ответ получая мой недовольный взгляд. Я вообще-то изучаю учебник! Не то чтобы я ботан или зубрила, просто намного удобнее думается, когда остальные считают, что я читаю параграф по алгебре или геометрии.

– Там в туалете…

– Что там в туалете? Давай уже рожай быстрее! – начинаю злиться на медлительность одноклассника.

– Лучше сам посмотри, – предлагает Алекс, и я нехотя встаю из-за парты, вальяжно шествуя за ним до мужского санузла.

В недоумении захожу вслед за одноклассником, с омерзением осматривая гадко-розовый кафель туалетных стен, на стоящие в рядок умывальники, на одном из которых лежит неопределённый чернильного цвета комок чего-то, изваленного в перьях.

Куда наша уборщица смотрит, если позволяет превращать туалет в сраную помойку?

– Ну, что ты мне хотел показать? – требовательно спрашиваю я у Алекса, приглядываясь к буквам на зеркале. “Подарок Грому”, – гласит эта надпись, сделанная пошло-розовой помадой.

Я повнимательнее вглядываюсь в чернильный комок, с трудом узнавая в нём черты своей рубашки. Той самую, которую новенькая облила томатным соком, и которую я велел передать ей, чтобы она её постирала.

Да уж, тяжёлый случай.

– Ха-ха, Гром, да это же твоя рубашка, – незаметно подкравшийся Миха озвучивает то, что я и так уже понял. – Кто это её так, а?

– Вместо того чтобы ржать, выкинь это безобразие и сотри надпись, – мрачно приказываю я рыжему, и, толкнув плечом стоящего возле Михи слишком широкого Дамира, разворачиваюсь на каблуках. Мой взгляд, вероятно, метает молнии, когда я выхожу из туалету. Однако сейчас не до беспокойства о внешнем облике.