Остаётся жмуриться, распахивать глаза, бурчать, барабанить по его стальным плечам ладонями. Шоковое состояние заставляет тело напрягаться, а потом неожиданно мякнуть. Я чувствую в себе незнакомого мужчину. Его язык опаляет всю полость моего рта, лазает везде, пытается попасть в горло как можно глубже. Игнат сплетается с моим языком и с силой засасывает его в свой рот, словно приглашая посетить своё тело.

Поцелуй становится влажным, слюнявым и неожиданно для меня начинает доставлять удовольствие. То острое чувство в низу живота, которое щемит при страхе, медленно перерастает в нечто неприличное, горячее и совершенно недопустимое.

Дикость сложившейся ситуации сквозь половое влечение никак не может уложиться в голове, и я, вся такая нерешительная по-жизни, опять начинаю метаться от желания сбежать до желания отдаться.

Только вопрос – кому?

Кто меня целует? Кто меня насильно сдерживает в своих руках, ещё и притягивает к себе, как бы я ни пыталась отпрянуть?

Игнат, мать его! Щенок Чёрный, которого надо бояться, потому что ни хрена он не изменился, только стал сильнее.

Вон, что творит!

У меня рот весь горит, слюни чуть ли не на щёки уползают, и между ног тоже становится влажно.

Я пытаюсь бороться. Поцелуй утомляет, я соскакиваю с его языка. Куда-то в сторону с трудом поворачиваю лицо, закованная его стальными пальцами, выдаю отчаянный стон:

– Помогите!

Ладони Игната насильно поворачивают голову прямо и направляют моё лицо чуть вверх.

Он смотрит на меня с какой-то остервенелой ненормальностью. Глаза почти чёрные, горят безумием. Широкий рот разъезжается в белоснежной улыбке.

Улыбка красивая, да и сам он ничего.

На этом все его достоинства заканчиваются.

– Я же тебя искал, – продолжает улыбаться он, с восторгом меня рассматривая. – Ты фамилию сменила.

Это было правдой. В свои четырнадцать лет я уже так ненавидела своего отца и мачеху, что не хотела иметь с ними общую фамилию. И взяла мамину девичью – Куликова.

Я не могу ему ответить, он так крепко сжимает моё лицо, что челюсть не двигается, и щёки в кучу собираются, чуток прикрывая глаза.

– Молодой человек, Лиза на работе, – командный голос мадам-администратора притворно-ласковый. – Можно с вами поговорить?

Игнат наконец-то меня отпускает. Подмигивает и спокойно следует за женщиной.

Его движения не резкие, спокойные. Он, как альфа-самец после случки, величаво плывёт по зелёной траве за павильон с чувством выполненного долга.

 Пока парень не видит, администраторша показывает мне кулак и пальцами намекает, чтобы я исчезла.

Исчезнуть? Да нет проблем. Я только за.

В голове сумбур. Я настолько потеряна, что не могу понять, куда иду и что делать. Вообще-то надо было сразу смыться.

Вот надо было!

Я почему-то ослабла. Вытирая лицо от слишком влажного поцелуя, шурую по лужайке у всех на виду.

А нужно огородами, огородами, чтобы никто не видел.

И это не первая ошибка в мой самый странный в жизни день.

Чтобы пройти к воротам, нужно миновать главный комплекс. Так выстроено всё, что клином лужайки к воротам сходятся. И у самого здания главного комплекса, где устанавливают фейерверк, хотя ещё чаепития не было, ловят меня два тощих на вид совсем отмороженных чувачка небольшого роста. И тащат ближе к лесочку.

– Привет, Лиза. – говорит один. – Ты ведь получила уже деньги за два минета?

6

– Нет, – отвечаю я и с силой брыкаюсь. Так что два мужичка, не ожидавшие, что я буду сопротивляться, ошарашенно остановились.

– Я не Лиза, я – Ева! А ваша бл*душка деньги получила, а на работу не пришла, – я вырываюсь из их рук.