В первые же часы пребывания в нашем доме Игнат сбежал. Недалеко. Он отпустил соседского цепного пса. Как подошёл к озлобленной огромной псине, никто не знал. Но Игната никогда не кусали собаки. Пока сосед дядя Ваня ловил свою остервенелую псину по посёлку, Игнат забрался в его дом, сожрал несколько банок варенья и выпил три литра компота, после чего облевал дядю Ваню и получил прозвище Чёрный щенок, которое закрепилось за Игнатом почти мгновенно. Ребёнок постоянно переедал, потому что голодать приходилось часто.

Беспрерывная матерщина, воровство, побеги, драки со всеми соседями. Он был маленьким, но очень напористым. Однажды избил моего парня, которому было четырнадцать.

Мама им занималась, обращалась к специалистам. Но однажды и моей мамочки не стало. Она умерла. Меня забрал отец, Игната вернули в детский дом, откуда его усыновили.

У меня до сих пор нервный тик с тех времён.

И вот оно накрывает меня с головой. Воспоминание о Чёрном щенке усиливается, потому что передо мной стоит далеко не щенок, а целый пёс. И во что он вырос, страшно представить.

Игнат смотрит на мои руки и приятно улыбается. Красивый вырос. Интересный. Только там такое нутро… Может, изменился?

Вряд ли. «Сломаю палец» — это в его духе.

– На маму становишься похожа, – шепчет он растерянно. – Кольца нет на пальце. Не замужем.

Тут мои воспоминания резко дают сигнал опасности. Я вспоминаю, как Игнат кричит: «Женюсь на тебе, когда вырасту». Стоит зверьком диким с букетом красных цветов: он оборвал мамину герань и пришёл делать мне предложение. В девять лет. Сейчас ему… Двадцать пять.

Моя попа чувствует тревогу, начинает щемить низ живота от желания сбежать за двумя девками в розовых платьях.

– Я на работе, – опять натянуто улыбаюсь и быстренько обхожу его стороной, чтобы свалить.

Прости, Лиза, но я не вынесла такой работы.

Игнат медлит, отпускает меня. Он ошарашен нашей встречей. Не хочу думать, что там в его голове рождается. Мне хватает своих эмоций и жаркого желания больше никогда его в жизни не видеть.

На самом деле я не такая уж и бесчувственная женщина. Первое время после нашего расставания с Игнатом я пыталась его найти. Сильно переживала, какие люди его усыновили. Всяких уродов в этом мире водится. А я… В общем, я прониклась к нему перед самой смертью мамы. И даже считала своим долгом заботиться о нём.

И почему-то стало до слёз тепло на душе в этот момент.

Вот он! Взрослый, крепкий и в богатой компании. С ним всё хорошо, он отлично устроился в жизни.

Мамочка, ты можешь спокойно существовать на небесах, с твоим Игнатушкой всё в порядке.

А я здесь, на земле, тоже облегчённо вздохну и пойду скидывать грязные тарелки на «кухню» между павильонами.

На глаза неожиданно наворачиваются слёзы. Эмоции захлёстывают невероятные, воспоминания детства чуть с ума не сводят, но они родные, уютные, хотя Игнат старался жизнь мою отравить. И спокойствие на душе елеем разливается. Назвала я его своим братом перед тем, как мы расстались.

Наши дороги разошлись слишком давно. Не стоит ворошить прошлое, мы и тогда были разными, теперь подавно.

Между павильонами у грязной посуды сидит парень официант, и курит молодая девчонка. Они упираются в меня взглядами, точнее, мне показалось, что на меня, а оказалось, что смотрят выше.

Я резко оборачиваюсь, выронив поднос из рук. Посуда падает на затоптанную траву.

Я опешила.

Игнат крепко хватает моё лицо ладонями и склонив голову набок резко входит в мой рот своим настырным острым языком.

Я куда-то кричу в его губы, беспомощно начинаю махать руками. Пытаюсь вырваться, но голова крепко зафиксирована и меня насилуют поцелуем беспощадно и долго.