Первый вдох оказался неудачным, она закашлялась, но несколько последующих показались самыми прекрасными секундами в жизни. Потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы дать приток кислорода к мозгу и выровнять дыхание.

Чейз попыталась осмотреться, барахтаясь на поверхности. Мост остался далеко позади. На нём можно было заметить три маленькие точки подбежавших монахов. И больше никого. Аманда заторможено вспомнила, как кто-то оторвал от неё Бранда.

— Адриан! — захлебываясь водой, завопила она, в панике крутясь и понимая, что течение ускоряется. — Адриан!

Несколько секунд тишины были подобно каторге, пока в стороне от неё не вспенилась вода и, отряхиваясь подобно мокрому псу, не появилась волосатая голова. А ещё дальше показался карабкающийся на берег силуэт в красном. Бранд. Живой.

Адриан в несколько широких гребков преодолел расстояние и вцепился в Чейз, придерживая, чтобы та снова не ушла под воду. Пловец из него выходил куда лучше, несмотря на то, что он тоже путался в промокшем пыльнике, да ещё и продолжал тащить на спине арбалет.

— Живая? — обеспокоенное лицо смотрелось непривычно трогательно. Особенно при сложившихся обстоятельствах.

Аманда озабочено закивала, вглядываясь в кишечную точку вдалеке. Почему он не догоняет их? Хотя, конечно, с таким течением и столькими развилками тяжело контролировать направление. Чейз ощущала себя никому ненужным бревном, которое кидало из стороны в сторону. Если бы не Адриан она бы давно выдохлась.

Их несло силой стихии ещё пару минут, повороты и мост давно остались позади, но до берега было слишком далеко. Лицо Адриана, обращённое за спину Чейз, вздрогнуло.

— Вцепись в меня и не отпускай, поняла?

Оглянувшись, Аманда похолодела от ужаса. Хотя можно ли похолодеть ещё больше, когда ты и так барахтаешься в ледяной воде? Река обрывалась в пустоту. Вернее, так казалось, потому что впереди их ждал крутой обрыв, уходящий каскадом водопада вниз. Вдали начиналось огромное озеро, разрезающее сушу на неравные узкие полосы.

— Святой ёжик… — простонала она, у которой откуда-то взялись силы ещё и на то, чтобы говорить. С учётом того, что эта была цензурная интерпретация мата, в целом, замечание было уместным. Её пальцы впились в руки Адриана. Она сейчас ни за какие деньги не отпустила бы его, потому что одна уже точно не всплывёт.

Течение выбивало воздух, грудь сдавливало, вокруг всё мелькало и плясало искрами, а когда они резко повалились вниз, Аманда явственно почувствовала, как её внутренности остались наверху и с опозданием кинулись вдогонку. Резкий холод и они провалились под воду.

Только когда в очередной раз её голова оказалась над водой, а круговорот, в котором их носило до этого, поуспокоился, Аманда облегчённо выдохнула. Живая. В полёте их всё же оторвало друг от друга, но Адриан приземлился не так далеко, и едва появившись в поле зрения, уже грёб к ней.

Чтобы доплыть до ближайшего берега пришлось собрать последние силы, которых у Чейз больше не имелось. Она по-прежнему была готова отключиться, но адреналин пока позволял контролировать слабость.

Адриан первый подобрался к берегу и помог ей подтянуться следом. Аманда устало упала на мокрую землю, дрожа от холода и головокружения. Сердце как ненормальное долбилось о грудную клетку, и она бы нисколько не удивилась, если бы то в какой-то момент просто остановилось. Такие гонки и сплавы были ей запрещены. Сколько ещё подобных приключений она переживёт, прежде чем патология напомнит о себе?

Чейз так и сидела, стараясь утихомирить рябь перед глазами, а Адриан уже деловито вылил из голенищ сапог воду, проверил арбалет, недовольно пробурчав, что теперь нужно сушить тетиву, и с недовольством заметил, что из набедренного колчана пропала добрая половина болтов. Так назывались арбалетные стрелы.