Не прошло и десяти минут, как Буза вернулся. И с ним пришёл Колян.

Колян распахнул дверь ударом ноги. Переступил через порог. Его душил кашель. Прямо рвал лёгкие. Колян хватался за грудь, будто хотел тот кашель задавить.

Буза маячил за спиной Коляна, всем своим видом демонстрируя готовность в любой момент подсобить в расправе.

Колян окатил Клаву наглым взглядом грязно-серых глаз. Он и прежде иногда так смотрел на Клаву, но только сегодня она испугалась по-настоящему. Не было теперь защиты.

- Не надо! – сказала Клава умоляюще. – Уходите!

Колян приблизился и вдруг запустил пятерню в её волосы. Поглаживал, приговаривая:

- Сиди тихо! Не тронем!

Она ему не верила. В его шагах слышалась поступь победителя, входящего в покорённый город. Победитель вправе рассчитывать на добычу. Женщины – это тоже добыча. Так было всегда. И никто у искалеченного Корнышева не станет интересоваться его мнением на этот счёт.

Колян поглаживал волосы Клавы, а сам шарил по комнате оценивающим и жадным взглядом. Увидел на стуле куртку Корнышева, взглядом указал на неё Бузе.

Догадливый Буза взял куртку в руки, обшарил карманы, выложил на стол всё, что там нашёл: ключи, бумажник, носовой платок, обрывок кассового чека, огрызок карандаша. Колян оставил Клаву в покое, взял корнышевский бумажник, раскрыл. Денег было не много, около тысячи рублей. Колян забрал их все, даже металлическую мелочь, а пустой бумажник бросил на стол.

Корнышев всё это время сидел на табурете. Он ничего не видел, но всё слышал, и понимал, что происходит что-то нехорошее, но вмешиваться не посмел. Потому что ничего не мог поделать. Маску снять и шугануть этих гостей? Конец всему. Провал. Разоблачение. И на него потом – все шишки.

- Ещё бабки в доме есть? – спросил Колян у Клавы.

- Нет, – соврала она, цепенея под испытующим взглядом собеседника.

- Возьми, что может пригодиться, - велел Колян Бузе.

Буза пошёл по комнате, забирая всё, что представлялось ему ценным: допотопный кассетный магнитофон, почерневший от копоти железный чайник, электроплитку со спиралью, и даже начатую бутылку водки. Клава молча следила за происходящим, не смея вмешаться. Колян склонился к ней, приобнял за плечо, и, глядя своим прежним наглым взглядом, предложил:

- Айда с нами! Выпьем. Посидим.

Теперь его нисколько не смущало присутствие Корнышева. Клава бросила на Корнышева полный страдания взгляд. Колян перехватил этот взгляд и будто теперь вспомнил о слепом.

- А ему я ливер отобью, – сказал Колян. – Если будет прыгать.

Корнышев не жилец, поняла Клава. Колян из этой комнаты забрал всё, что представлялось ему ценным. Оставалась одна Клава. Коляну мешал Корнышев. Так это и не препятствие.

- Вечерком зайду, – пообещал Колян.

Не жилец бедняга Корнышев.

***