А вот Ильясова Карина Рустамовна навсегда стала для меня личным врагом. Монстром, который сломал мою жизнь и чуть не лишил меня дочери. И я знала. Знала глубоко внутри, в каждой клеточке своей души, что однажды она получит своё возмездие. Не важно, сколько времени пройдёт. Важно, что оно будет. Это было не просто желание мести, а глубокая, неискоренимая вера в то, что карма существует, и рано или поздно, справедливость, пусть и моя собственная, восторжествует.

6. Глава 6

Мы с Леной и Наденькой переходим на кухню ужинать. На столе простая еда: котлеты и пюре. Все как мы любим. Домашняя, уютная атмосфера.

Надя с аппетитом уплетает свою порцию, болтая ножками под стулом, её детская непосредственность — лучшее лекарство от всех тревог. А потом, весело хихикнув, убегает в комнату с игрушками, её звонкий смех эхом разносится по квартире. Как только её шаги затихают, я поворачиваюсь к Лене и тихо, почти шёпотом, начинаю:

– Сегодня приходил Антон.

Ленка замирает с ложкой на полпути ко рту, её глаза, обычно такие живые, теперь расширяются от шока. Она буквально цепенеет.

В её взгляде читается не только удивление, но и мгновенно вспыхнувшая защитная реакция, звериная готовность ринуться в бой. Она ненавидит его после случившегося, не переваривает и мечтает при встрече двинуть между ног, как она сама выражается. Надеюсь, это всё же фигуральное выражение…

– Что?! – выдыхает она, её голос чуть хриплый от возмущения. В ней моментально просыпается та львица, которая всегда готова драться за тех, кого любит.

– Да, приходил за тортом, – говорю спокойно, хотя внутри меня бушует шторм.

– А жопа у него не слипнется? Хватило же совести! – Ленка фыркает, её голос полон ярости, а глаза мечут молнии.

– Это не главное. Я думаю, это знак, – выдаю решительно. – Пора заняться документами Наденьки. Нельзя больше тянуть — нужно обратиться в суд и лишить его отцовства.

Я делаю паузу, давая ей возможность осознать всю серьёзность моих слов.

– Сейчас я не так уязвима, как раньше, – продолжаю я. – Не бедна, как церковная мышь. У меня есть кофейня, сбережения. Самое время убрать его из нашей жизни. Раз и навсегда.

Ленка кивает, её губы сжимаются в тонкую линию, выражая полное согласие.

– А то с него станется потом алименты с ребёнка на свою старость взыскивать.

Мои слова полны отвращения, сама мысль вызывает тошноту. Это не просто практический расчёт, а глубокое моральное неприятие. Он способен на любую подлость, и я это знаю.

– Да и выехать куда-то — его согласие потребуется. Не хочу я этого всего. Не хочу, чтобы его тень висела над нами, над будущим моей дочери, словно дамоклов меч. Найду хорошего юриста и двину в путь. Это наш шанс на независимое будущее, без его участия, без его влияния.

– Полностью с тобой согласна. Слушай, а может… – начинает она осторожно, её голос чуть тише, словно она предлагает нечто сокровенное. – Может, спросить у Андрея? Он вроде юрист. Может, он кого-то посоветует? Он же в этих кругах вращается.

Я качаю головой, хотя мысль, признаться, чертовски заманчива. Юрист с связями, да ещё и знакомый подруги – это могло бы значительно упростить задачу. Но что-то внутри меня противится. Это не просто предубеждение, а тонкий психологический барьер.

– Нет, не надо, Лен, – отвечаю я, стараясь смягчить свой отказ, чтобы не обидеть её, ведь она предлагает из лучших побуждений. – Ты только на первое свидание с мужчиной идёшь, и сразу будешь за подругу спрашивать… Это… это не очень хорошо. Понимаешь? Создаст неправильное впечатление. Будто ты сразу приходишь с ворохом чужих проблем. Это же свидание, а не деловая встреча.