– Жасмина, – в его голосе будто бы ухмылка, но удостовериться я не могу, лучше не поднимать голову.

Как моё имя только не коверкают шерданийцы – Ясмина, Ясемина, Жасмин. Но Жасмина зовёт меня именно он, словно бы выделяясь из всех. И я уверена – делает это специально. Король никогда не забывал о моём существовании, как бы я не надеялась.

Я нахожу в себе силы на витиеватое приветствие, соответствующее случаю:

– Доброе утро, Ваше Величество. Да спрядёт вам Золотой Дракон Улидар путь, устеленный радостью и благодатью, да ниспошлёт вам великий дракон силы беречь и охранять наше королевство, доколи мир существует, а живые существа, населяющие его, дышат.

– Встань, Жасмина, – повелительно говорит Элиас. – У тебя ко мне какое-то дело?

Я распрямляюсь и всё же поднимаю глаза. Облизывающий меня с головы до ног, хищный звериный взгляд безумного короля говорит о дурном – он настроен на развлечения. И игрушкой стану я.

– Я пришла просить вас о милости, – пересохшими губами говорю я, держа спину ровно, а подбородок высоко. – Мой муж, казначей военного ведомства, получает низкое жалование. Его недостаточно, чтобы содержать нашу семью.

Жалование фрейлины даже упоминать не стоит, это совсем мелочи. Быть фрейлиной королевы – это скорее о престиже и статусности, нежели о богатстве.

– Так почему же он не пришёл сам? – прищуривает свои мутные змеиные глаза драконий король. – Неужели такой красивой женщине пристало унижаться из-за супруга?

Глаза Элиаса останавливаются в вырезе моего платья. То ли от голода, то ли от страха меня начинает мутить.

О нет. Я не интересую его как женщина.

Но он любит пугать. Может быть, даже сделает что-нибудь со мной, ни сколько из желания, сколько для того, чтобы насладиться моим страхом и унижением.

Я натягиваю милую улыбку:

– Вы же знаете Альрика, Ваше Величество. Он совсем не думает о доме и каких-то бытовых вещах.

– Так же туп, как и его отец, – выплёвывает Элиас, явно приходя в ярость.

Раана Адели – отца Альрика – казнили около двадцати лет назад путём четвертования на центральной площади. Уж не знаю, чем он насолил Его Величеству. Но могу предположить, что мог просто посмотреть на него с недостаточным почтением в неподходящий момент. Этого могло быть достаточно.

Голубые глаза скользят по мне уже с явной неприязнью. Я хочу опустить взгляд, но сдерживаюсь.

– Ну а ты, девочка? Счастлива, довольна жизнью в Стоунхарде? На побрякушки что ли не хватает? – криво ухмыляется Элиас.

Я уже успела немного выучить оттенки его настроения. По рассказам королевы и по собственному опыту. Нужно немного сбавить градус злости, иначе я пропала. Мысли лихорадочно мечутся.

– Феллона часто болеет, Ваше Величество, – мои губы дрожат, и я не скрываю этого, надеясь, что он примет это за волнение о малышке.

– У вас дети? – хмурится безумный король, сплёвывая на землю, а затем ехидно добавляет. – Ты же не можешь понести. Или что-то изменилось?

Он откровенно насмехается. Отлично ведь знает, что у Альрика после смерти первой жены осталась лишь дочь. В таких ситуациях остаётся лишь подыгрывать ему.

– Это моя падчерица, – отвечаю я.

– Да-а, – протяжно говорит Элиас. – Сыновей-то у рода Адели больше нет. И даже если он возьмёт наложницу, и та родит, наследовать пацан не сможет.

Довольство и почти детская радость в тоне короля слегка расслабляют меня. Может ещё можно что-то придумать? Я не могу подвести Фелли.

– Ты так и не ответила, сфанийка. Как тебе живётся в Стоунхарде? Шердания стала твоим новым домом? – Элиас вскидывает подбородок, надменно усмехаясь мне в лицо.