Где его папа? Я и сама не знаю. Точнее, знаю, но сказать ему правду не могу.

Закрываю глаза, снова и снова переживая сегодняшний день, неожиданную встречу, от которой до сих пор не пришла в себя. Марк снова в Москве, снова в моей жизни, пусть и мимолётно. Но он не один. Он с ней, с Ириной, и я отчётливо помню его взгляд, прикосновения, нежное «любимая». Он действительно счастлив? Его новая жизнь прекрасна и гармонична, без намёка на тот хаос, что остался у нас в прошлом.

Вздыхаю глубже, чувствуя, как подступают слёзы. Боже, зачем я снова обо всём этом думаю? Зачем бередить рану, которая и за четыре года толком не зажила?

Ведь у меня теперь другая жизнь, совсем иная, без него. У меня есть Лёва. Самое главное сокровище моей жизни, моя опора, моё счастье. Только благодаря ему я выжила тогда, после развода, после того, как Марк исчез из моей жизни. Он стал моим спасением и смыслом.

А теперь ему уже почти три с половиной года, и он всё чаще спрашивает, где его отец. Воспитатели в садике хотя бы молчат. В графе отец у нас прочерк. А вот знакомые… что им говорить? Я не могу им ответить. Потому что его отец, Марк Зорин, даже не знает, что у него есть сын.

Я вспоминаю, как впервые взяла Лёву на руки. Маленький комочек, беспомощный, такой хрупкий и родной. Помню его пухлые щёчки, крохотные пальчики, глаза, в которых я сразу увидела его — Марка. Помню слёзы счастья и боли одновременно, потому что выписывали меня не в крепкие мужские руки, а в объятия Ксюши, Маши и мамы. Марка не было рядом, не было того, кто должен был стоять со мной в тот момент. Горечь до сих пор жжёт сердце.

С тех пор я никогда больше не пыталась устроить личную жизнь. Были только работа, учёба, бессонные ночи и бесконечные вопросы самой себе: почему? Почему он меня бросил? Почему я осталась одна?

В комнату тихо заходит мама, будто чувствуя моё состояние.

— Что-то случилось? — её голос осторожный, ласковый, будто она боится ранить меня ещё больше.

Я поворачиваюсь к ней, с трудом собирая разбегающиеся мысли.

— Я сегодня встретила Марка, — шепчу почти неслышно, боясь произносить это вслух. — Он вернулся в Россию. С невестой.

Мама замирает на мгновение, а потом медленно подходит и обнимает меня, гладя по спине.

— Ох, девочка моя... — её голос полон сочувствия и тепла. — Теперь понятно, почему ты такая бледная. Как ты?

— Не знаю, мам... Я думала, что справилась, что забыла, — признаюсь тихо, чувствуя, как слёзы предательски текут по щекам. — Но сегодня я поняла, что не смогла. Всё вернулось с новой силой.

— А про Лёву он знает? — осторожно спрашивает она, отстраняясь и внимательно заглядывая мне в глаза.

Я отрицательно качаю головой.

— Нет. И я не знаю, хочу ли вообще ему говорить. У него теперь своя жизнь. Он скоро женится. У него всё прекрасно.

Мама тяжело вздыхает, понимая меня без слов.

— Но рано или поздно правда всплывет наружу, дочка. У Левы вопросов становится все больше. Ты должна быть к этому готова.

Я молча киваю, и сердце болезненно сжимается от осознания того, что этот момент рано или поздно настанет. Но сегодня я просто не готова думать об этом.

Можно мне подумать об этом потом? Ну пожалуйста! Дайте мне передышку.

Сегодня я слишком устала быть сильной.

7. Глава 7.

Ева.

Кладу книгу сказок на стол, сажусь обратно на край детской кровати. Ласково укутываю Лёву одеялом. Он сладко зевает, глазки уже почти закрываются, но его маленькая ручка крепко держит мою ладонь, будто боясь отпустить и потерять меня даже во сне.

— Мамочка, а мы точно пойдём в зоопаик? — сонно шепчет он, путая буквы, отчего моё сердце нежно сжимается.